– ревниво подумал Леша, –
там земля! Нельзя, чтоб был человек, а потом вдруг его не было; совсем не было…Наконец, он дошел до уродливого, сросшегося в восьмерку дерева (это был ориентир) и повернув направо, увидел то, что, собственно, и ожидал увидеть – в ряду аккуратных соседей стандартная плита с бородатым портретом выглядела самой заброшенной; заросшая травой и даже мелкими кустами. Лавочки не было, поэтому Леша сел на ограду и вздохнул.
– Здорово. Как ты тут?
Ветерок пронесся по верхушкам сосен, ответив что-то невнятное. …Вот таким камнем заканчивается все, – подумал Леша, – а то, что ты успел сделать, остается другим, но ты уже никогда не узнаешь, хорошо это сделано или плохо, нужно это было кому-нибудь или нет… Открыл бутылку и наполнив два пластиковых стаканчика; поставил один на памятник.
– Там, небось, не наливают, – он усмехнулся, – да и здесь, по такой жизни, тоже не наливают – не на что… – и увидел медленно двигавшийся по аллее роскошный темно-синий БМВ.
…Братва места бронирует, – решил Леша, но доехав до сросшегося дерева, БМВ остановился. Дверь с тонированными стеклами открылась, и появился водитель в стильном светлом костюме (Леша еще не разучился отличать дорогие вещи от дешевых); прическа и аккуратно подстриженная бородка придавали облику черты дореволюционного интеллигента, и хотя все это было незнакомым, прошло не столько времени, чтоб человек изменился до неузнаваемости.
– Глухов?.. Женька?.. Вот, уж не ожидал!..
– Почему? – широко улыбаясь, Женя двинулся навстречу, – мы можем изменить свое будущее, а прошлое всегда остается неизменным, разве не так?
– Так. Слушай, как я рад тебя видеть! – Леша сообразил, что стоит с наполненным стаканом, – тебе налить?
– Я ж за рулем.
– А я выпью. Знаешь, кладбища на меня как-то жутко действуют, но сегодня, вот, захотелось Олега проведать.
– А чего в них жуткого? – Женя пожал плечами.
– Да как представлю, что лежишь под таким камнем…
– Ты не думай об этом.
– Как не думать, когда они все смотрят на меня, молодые, старые; такие разные и такие одинаковые – мертвые, и никому они не нужны. Думаешь это им цветы приносят? Себе приносят, чтоб сказать при случае: – Вчера на кладбище был; своих навестил. Я ничего плохого не хочу сказать, но им-то там все равно – их нет. Не могу, вот, представить, что меня нет…