У крыльца особняка мне дорогу преграждает ещё один «секьюрити».
– Моя фамилия Пескарь, – сообщаю и ему.
Но он стоит непоколебимо – ноль эмоций – и морду мою изучает. Затем цедит сквозь зубы:
– Вижу, что не акула. Зайди с чёрного входа.
Делать нечего, чапаю вокруг здания, вхожу в дом. И попадаю в небольшую комнатушку, где, развалясь в кресле, сидит вчерашний амбал, который на рынке меня подменил, и лениво хлебает баночное «пепси». Видит он меня и таким это повелительным жестом в следующую дверь указательным пальцем тычет. Мол, тебе сюда. Ни «здрасте» тебе, ни кивка головой хотя бы. Что дорожный указатель. Ох, и нехорошо мне от такого приёма стало, мурашки по спине побежали! Однако куда денешься? Толкаю дверь, вхожу.
Холл большой, два дивана в углу, столик журнальный, несколько кресел. На диванах почти все наши сидят: Оторвила, Ломоть, Дукат и Зубец, в кресле Харя умостился. Нет Корня, но тот вечно в разъездах, да и не совсем он наш, поскольку, кроме Хари, его ещё кто-то, кто повыше «бригадире» будет, за ниточки дёргает. Сидят все хмурые и тоже, как амбал на входе, «пепси» сосут. Нет, определённо водку сегодня хлестать не придётся.
– Привет, – бросаю я так это развязно, хотя на душе от их вида кошки скребут. И не напрасно. Никто мне не отвечает и в глаза не смотрит. Сердечко у меня ёкает, но продолжаю тем же тоном: – Что это вы, как сычи надутые?
И тогда Харя разворачивается ко мне вместе с креслом.
«На колёсиках», – глупо думаю я почему-то о кресле, и никаких других мыслей в голове нет. Пусто.
Харя впивается в меня взглядом. Что вампир, так и кажется, яремную вену высматривает.
– Вчера на рынке троих наших замочили, – тихо цедит он сквозь зубы. – Двое в реанимации. Ты в курсе?
– Нет, – выдавливаю из себя и строю скорбную мину. Но шестым чувством понимаю, что это только заявочка.
– А знаешь, почему разборка случилась?
На «нет» меня уже не хватает. Мотаю отрицательно головой.
– Пожаловались «челноки» в Центральный район, что с них на нашем рынке два «налога» берут. Один – Хозяину идёт, а второй – его шавке беспородной. – Харя встаёт, сминает рукой, пустую банку из-под «пепси» и на пол, что салфетку скомканную, роняет. – Не догадываешься, о ком речь?
Молчу я. А душа в пятках. Вот оно и продолжение.
Харя хмыкает.
– Есть у одного писаки сказочка о Премудром Пескаре, – нагнетает он. – Читал, небось?