…И приснилась ему маленькая тонконогая девчонка с длинными льняными волосами, серыми смеющимися глазами и безудержной радостной улыбкой. Она стояла у тёмного проёма огромной тростниковой кампаллы, вся золотая от полуденного солнца, а он шёл к ней по зыбкому, словно ватному, песку и не мог дойти.
«Айя, – сказал он. – Моя королева…»
И проснулся.
Сегодня, подумал Донован. Уже сегодня я увижу тебя.
Он соскочил с кровати, наскоро умылся, бриться не стал, на эспандер тоже махнул рукой и начал быстро одеваться.
Стереофотографическая Айя улыбалась ему над кроватью.
«Привет, – подмигнул он ей. – Как дела?»
И ему показалось, что Айя заулыбалась ещё радостнее. Как во сне.
«До встречи!» – Донован махнул ей рукой и вышел в коридор.
Быстрым шагом он прошёл к лифту, поднялся в штурманский отсек и вошёл в рубку. Здесь было сумрачно, рабочий свет приглушён, а на огромном, в пол стены, обзорном экране лазоревым серпом сияло Сказочное Королевство.
– Ага, вот и он сам, – послышался откуда-то со стороны голос Нордвика. – Здравствуйте, Малышев.
Донован рассеянно кивнул. Долетели, подумал он. Вот и долетели… Ну, здравствуй. Я не видел тебя целый год… Целую вечность. Как я соскучился…
– Ты садись, – сказал Нордвик. – Да садись же! Удружили вы нам. Что вы за маяк там поставили?
– Маяк? – Донован не сразу понял вопрос. Он сел и огляделся. В рубке были только комкор Нордвик и инспектор КВВЦ Берзен.
– Сигнальный? – переспросил он. – Как – какой? Обыкновенный, стандартный…
Нордвик поднял на него глаза.
– Ах, так ты ещё не знаешь ничего, – сказал он. – Не слышал. Не проснулся… – И он вдруг взорвался: – Молчит ваш маяк, понимаешь?! Никаких следов в эфире!
– Молчит? Как это – молчит? – не понял Донован. Его даже молекулярный деструктор не берёт! Тем более – рядом Кирш…
Внутри у него похолодело. Кирш… Что у тебя там случилось, Кирш, что стряслось? Почему ты молчишь, почему молчит маяк?
– Как вы думаете, Малышев, – спросил Берзен, – Кирш не мог отключить его?
– Кого? Маяк? Не знаю… – До Донована дошёл смысл сказанного Берзеном, и он посмотрел инспектору в глаза. – А зачем это ему могло понадобиться, как по-вашему?