– А я всегда откровенный.
– Вы ведь тоже влюблены в модистку. Так?
– Не так, – не согласился Тихомиров.
– А почему же вы, ну…
– Понял, не объясняй дальше. Нельзя позволять, чтобы на одного человека все накинулись. Даже если он не прав, все равно нельзя. Человек должен верить, что к нему хоть кто-то на помощь придет. Я к ней из протеста хожу. Человек обязан протестовать, если к другому человеку плохо относятся.
Они подошли к дому Тихомирова, но дверь оказалась закрытой.
– Тоже протест? – спросил писатель. Тихомиров постучал в окно.
– Полина, – сказал он, – я-то ладно, а чего человек должен страдать?
– Ты отойди к колодцу, – ответила Полина. – Тогда я пущу писателя.
– Я тогда тоже не пойду, – сказал писатель. Полина, по-видимому, раздумывала, как быть дальше.
– Выбрось хоть одеяло, – попросил Тихомиров.
И тут они услышали голос Анны.
– Отойди, – потребовала она. Грохнула щеколда. – Заходите. Что вы за мужчины? – рассмеялась она. – В таком случае надо штурмом брать.
– В следующий раз, – пообещал Тихомиров, – возьмем.
…Писатель раздевался, когда раздался стук в дверь. Он поспешно натянул брюки.
– Я на пять минут, можно? – спросила Анна, входя. – Вы у модистки были?
– Да, – подтвердил писатель.
– А правда, она голой по дому ходит?
– Правда, – подтвердил писатель. – Она считает это полезным с точки зрения гигиены. Но сейчас она повесила занавески.
– Жаль, – сказала Анна. – Те мальчишки, которые видели ее в первозданном виде, запомнят это на всю жизнь. И когда они станут старыми, будут вспоминать, что жила в их деревне прекрасная естественная женщина, которая ничего не страшилась. Вы знаете, что она убежала с выпускного бала с летчиком?
– Знаю, – сказал писатель.
– Я ей завидую. Только одного понять не могу: что она нашла в этом Пехове? Жалкий, безвольный человек.
– Она его любит, – сказал писатель.
– Но ведь он сам никогда ни на что не решится.
– Мы эту проблему как раз сегодня и обсуждали. И пришли к выводу, что ей надо инициативу брать на себя.
– Ой, как интересно! И когда же она возьмет на себя эту инициативу?
– Наверное, завтра, – ответил писатель.
Звено Тихомирова работало в поле. Поблизости затарахтел мотоцикл, и молодой агроном на мощном «Урале» с коляской подрулил к тракторам.
– Михалыч! – крикнул он. – Буянов срочно вызывает тебя и писателя. Просили доставить.