– Допелись! Артисты!
Венька Ильин сидел за столом. Перед ним стояла початая бутылка водки.
– Так, – сказал Тихомиров и сел напротив Веньки.
– Да, так, – подтвердил Венька.
– Можешь объяснить, почему на работу не вышел? Ну и заодно – почему вчера репетицию сорвал?
– А репетиций больше не будет, – заявил Венька. – Раз эта дура не принимает нашу программу, я отказываюсь выступать вообще.
– Ты деньги за что получаешь? – спокойно спросил Тихомиров.
– Как за что?
– Ну, за то, что на тракторе работаешь, или за то, что поешь?
– За то, что на тракторе работаю, – ответил Ильин.
– Значит, детей своих, жену и себя ты обеспечиваешь, работая на тракторе. А для чего ты поешь?
– Как для чего? – удивился Ильин. – Для удовольствия.
– Вот и получай удовольствие, – сказал Тихомиров. – А то что за разговор: приняли – не приняли. Если б ты пел за деньги, можно было б хоть понять: жена, дети. Ну, не пройдем на смотр! За искусство, если хочешь знать, люди всегда страдали, но не отступались от своего. Даже есть такая пословица: «Искусство требует жертв».
– Тогда разберемся, – остановил Тихомирова Ильин. – Во-первых, удовольствие от искусства должны получать не только те, которые поют, но и те, которые слушают. Во-вторых, жертвы могут быть в военное время, а в мирное за жертвы надо судить. Ну, эту из райпотребсоюза, может, судить не за что, а отстранить от работы в искусстве надо бы.
– Как? – спросил Тихомиров.
– А для этого у меня есть конкретный план. Даем в райком партии телефонограмму: Вениамин Ильин, лауреат двенадцати районных, семи областных и одного всероссийского конкурса, кавалер ордена Трудовой Славы третьей степени, ордена Трудового Красного Знамени, медали «За трудовую доблесть» и медали «За охрану государственной границы СССР», отказался петь и к тому же запил с горя, и все из-за этой дурищи. После такого сообщения ребятки из райкома должны зашевелиться.
– Тоже мне событие, – сказал Тихомиров. – Кто-то там не поет, да еще к тому же пьет. Посмеются над нашей телефонограммой.
– Нет, – сказал Ильин. – Им будет не до смеху. Я вот сегодня не сел на комбайн, и страна недополучила сто двадцать центнеров хлеба. А если я еще и завтра не сяду? Тут не до смеху, тут надо меры принимать. Но с телефонограммой не затягивайте, у меня же холецистит, я больше двух дней питья не выдержу.