Как-то неожиданно он снова очутился в лесу на знакомой просеке.
Вновь шёл, размахивая прибором. Поймал уверенный сигнал и начал
копать. На свет появился небольшой интересный кругляш с непонятными
знаками или письменами. Павел, сидя на корточках, любовно
рассматривал находку. Какая-то странная серебряная монета, типа
данга[4] или чего-то подобного, только
несколько большего диаметра. Павел положил её в кармашек на куртке
и стал приподниматься.
И тут внезапно перед ним возник этот давешний мужик с тёмным
зеркальным холодцом вместо лица и бородой. Павлик обомлел и не
шевелился. Страх снова сковал его душу. Незнакомец чуть наклонил
голову вбок, как бы пристальнее вглядываясь в лицо парня, и стал
медленно протягивать к нему руки. Павлу показалось, что он хочет
отобрать у него находку, тот самый кругляш. И он, инстинктивно,
обеими руками, прикрыл нагрудный карман. Незнакомец, ухмыльнувшись
(по его лицу пробежала волна), крепко схватил одной рукой за
Пашкину ладонь, а другой за воротник куртки. Павел с ужасом смотрел
в его лицо и видел своё испорченное отражение. Мужик между тем всё
сильнее сжимал ворот куртки, подбираясь к самому горлу. «Удушить
хочет, — мелькнула в голове мысль, — и забрать монету. Мою монету».
И верно, вторая рука, медленно преодолевая противодействие Пашкиных
рук, лезла в карман. Руки и ноги Павла были как будто ватными. Он
попытался бороться, но чувствовал, что проигрывает. Нечеловеческие
грусть и отчаяние полностью захватили парня. Тогда он попробовал
закричать, но снова ничего не получилось. Правая рука чудовища
крепко сжимала горло, и из груди вырвался едва слышный хрип. Вторая
рука уже почти залезла в карман. Павла будто парализовало. Из
последних сил, каким-то неимоверным внутренним напряжением он
дёрнулся и закричал во весь голос. Хватка на шее ослабла, Павел
вздрогнул и проснулся.
— Сон, просто сон, — успокоил Пашка себя, — всё приснилось. И
этот жуткий мужик, и лес, и монета... А вот с ней-то, конечно,
грустно получилось. Он, как будто бы наяву, держал её в руках, и
казалось, помнил каждый знак на ней, каждую чёрточку. Павлуха
грустно вздохнул. За окном стояло уже позднее утро. Голова вроде бы
не болела, и температура не чувствовалось. Только состояние после
сна было какое-то отрешённое, разбитое что ли, словно бы он и не
отдохнул вовсе.