– Межвидовая борьба... спасибо
Творцу ещё за одну причину поубивать друг друга, – протянул я,
сжимая рукоять меча.
Игра была слишком реалистичной, но
всё же... она оставалась игрой, во многом из-за одного факта. Из-за
причины, которая также обуславливала столь большое рвение людей
погружаться в виртуальные миры и возвращаться в них, словно за
очередной дозой, хотя порой сидячий и лежащий образ жизни вредил
даже сильнее наркотиков, по крайней мере лёгких.
И причина эта крайне банальна. В
реальности многие не имели контроля над своей жизни, они не могли
ничего поменять. Я не мог исцелиться, а другие не могли стать теми,
кем хотели. Уважаемыми и любимыми, раз за разом они нажимали на
иконки своих аватаров, чтобы хотя бы на вечер забыть заплывшую
жиром рожу начальника, ведь там они были не офисным планконом, а
тем, кто хоть что решал.
Право решать и что-то менять – вот
чего хотели игроки, настоящего выбора и видимых последствий. Иначе
зачем заходить в очередную РПГшку, если там будет линейный сюжет,
повторяющий безысходность реальности, превратившейся в день сурка?
Этому меня научили игры, хотя проверить свой навык в реальности мне
так и не удалось.
В любом случае, здесь и сейчас
только я был центром всего и только мне было дозволено решать. Всё
будет лишь так, как того желаю я, а остальным придётся либо бросить
вызов, либо заткнуться и забиться подальше в угол, ведь спорить я
никогда не любил.
– Вы не будете их убивать? Это
крайне неразумно, – повторила Лира, явно пытаясь заставить меня
идти по заранее спланированному сюжету.
– Падите на колени, признайте мою
власть и я сохраню ваши жалкие жизни, – без крика, но достаточно
громко и зловеще прошипел я.
А затем, промедлив лишь мгновение,
все гоблины попадали и начали умолять о пощаде. Они хотели жить, а
я не хотел их убивать. Равно как и не хотел, чтобы они перерезали
соседнюю деревню в будущем из-за моей нерешительности. А значит
выхода было лишь два: простое уничтожение и тотальное подчинение.
Гоблины были слабы и будучи весьма примитивной расой отлично
понимали язык силы.
Страх передо мной станет гарантией
их верности. Память о бойне послужит наглядным примером того, что
будет с непокорными. Жестокость в свою очередь даст возможность
жить. Мой же контроль со временем позволит привить им хотя бы
толику культуры и цивилизации, что в перспективе может вылиться
даже во взаимовыгодное сотрудничество с людьми.