Рассерженная уже более, чем угнетенная, вязунья стала неожиданно
тверда и даже посмотрела прямо. Искать изъяны в ней — что ж,
капитан имеет право, но Алессан ничем того не заслужил!
Отметив эту стойкость, Лея не удержала тихий вздох: наличие воли
похвально, да только эти два высочества искрят совсем не общею
идеей. Ее прожект не слишком единил их дух.
«В виолиной команде все иначе...»
На этой мысли отворилась дверь и подбородком к небу вышел
секретарь. Полученные распоряжения, как видно, вернули ему и
осанку, и привычку властвовать в приемной. На всякий случай глядя
мимо благородных, он обронил с ленивым холодком:
— Господин Гарольди не сможет уделить время вашему
высочеству.
Капитан подобрался, линия скул стала жестче.
— Когда мы можем рассчитывать? — спросил он очень ровным
голосом.
— Сегодня неприемный день, и в целом вопрос чародейской школы
господин Гарольди полагает уже исчерпанным.
Лея вновь порывисто вдохнула, отпуская крохи надежды на простой
исход. Погасшие глаза остановились на картине, хотя сюжет ее ничуть
не занимал. Невольно проследя за этим взглядом, Юлий нашел
фантасмагорию с участием неведомых существ.
Пусть и далекая от здравого смысла, но картина с темноволосой
девой, белым парусом и лоснящимся черным змеем посреди морской бури
в точности отображала компоновку чувств его высочества. Будь
капитан романтичнее и моложе летами, он непременно очертил бы свою
досаду строфой в подобие модной барритской поэмы:
Здесь, на осколке валуна в пучине темных вод,
Русалка хрупкая от злой волны таится.
Бранятся ветры, грозен звездный свод,
И парус носится потерянною птицей.
Как моряку о мшистый камень не разбиться? —
Пристать ладьей, разжечь бездонный взгляд
На мраморном лице морской девицы?
Стихает шторм, грядет желанный час наград —
И вдруг драконом лезет старый бюрократ!
В Итирсисе: 18 августа, пятница
— Виола Базилевна, к вам заказчик, — помпезно доложил Алессан от
сенных дверей. — Изволите принять или сначала поработаем?
За спиной мага слышались возня и сопение, однако, он уверенно
загородил проем своей фигурою в плаще. Виола было встрепенулась, но
вмиг поджала губы с укоризной — кажется, протиснутую руку этого
«заказчика» она узнала и без остальных частей.
— Впустите, Алессан, — заступилась она. — До чего вы
несносны!
Маг отодвинулся и поднял брови.