Мы снова прошлись по зданию,
на этот раз обращая внимание исключительно на двери. И вот, когда
мы хотели осмотреть проход в кабинет директора, в темноте длинного
коридора что-то злобно зарокотало. Затем послышался металлический
скрежет и что-то стало к нам медленно приближаться.
Мы оба напряглись, замерли и
приготовили оружие. Из темноты медленно, царапая невысокий потолок
своим стальным хребтом, выползло нечто механическое. Оно напоминало
насекомое-палочника, со своим длинным и тонким телом и такими же
тремя парами ног. При чём каждая его конечность заканчивалась тремя
бритвенно-острыми пальцами, так что помимо очевидной тяжести
ударов, эта штука была опасна ещё и тем, что могла нашинковать нас
в салат.
– Голем... Вот же кур... –
только и успел произнести Йозеф, прежде чем тварь зашипела как
паровоз и бросилась на нас.
Мы не сговаривались рванули в
другую сторону. Благо "палочник" едва помещался в пространство
коридора и потому был куда медленнее маленьких и юрких нас. Тем не
менее он всё равно угрожающе клокотал сзади, не сильно отставая и
угрожая нагнать нас, как только мы выбежим в более просторные
производственные цехи. Стрелять по твари было бесполезно, так как
всё её тело было железным и едва ли могло "взяться" даже
бронебойными пулями винчестера, не говоря уже и о том, что стрелять
во время подобного бега далеко не самая простая задача даже для
меня.
– Кажется, это твой выход,
приятель! – крикнул я Йозефу на бегу.
– Ты же не хочешь, чтобы
я...
– Именно этого я, чёрт возьми
и хочу. Пули эту тварь не возьмут, а нейтрализовать её надо как
можно скорее.
– Мы договаривались, что я
буду использовать это только в крайних случаях!
– Кажется, что сейчас как раз
такой!
– Это чертовски больно, чтоб
ты знал! – сказал он, когда мы уже вот-вот должны были выбежать к
производственной линии.
– Будет гораздо больнее, когда
он нас настигнет. При чём нам обоим!
– Арх! Чёрт с тобой! – крикнул
он и остановился, развернувшись лицом к надвигающейся груде
стали.
Когда он снял свою перчатку,
его проклятая рука загорелась неестественным чёрным огнём. Зарычав
от боли, койот в одно мгновение подался вперёд и обратился целиком
в чёрный дым. На полу от него осталась только одежда. А над ней
теперь возвышалось практически эфемерное и аморфное
существо.