Призыв не только перемещал тела и души, но и наделял их невероятными
силами. Идакалис пытался объяснить мне, как это работает, но его речь пестрела такими
фразами, как: «эфирные флуктуации», «прорыв межмировой мембраны» и «облучение ядра
первородным светом». Не хватало только флогистона для полного комплекта викторианских
домыслов.
Поэтому я мало что понял из его речи, кроме одного, богиня
Цигарис призвала меня и каким-то образом поделилась частичкой своей силы.
Потенциал Странников оставалось лишь раскрыть в процессе обучения.
Огранить алмаз, превращая его в бриллиант. Каждый из призванных у себя на родине
был обычным человеком, простым смертным. Каждый из них оставил свой отпечаток в
Ниаттисе, навсегда вписав своё имя в историю.
Что касается второго моего ментора — Ульфрика, перед ним стояла
более трудная задача. Превратить студента второго курса художественного ВУЗа в того,
кто может сражаться и договариваться. Вести за собой людей и отдавать приказы. Планировать
и выполнять. Разбирать споры, выносить приговор и приводить его в исполнение. Всё,
что относилось к справедливому суду. Всё, что составляло саму суть Арбитров.
Этот громила драконид, изгнанный своим народом и взявший нехарактерное
чужое имя, казался тупым и неповоротливым только на первый взгляд. За немигающим
глазами цвета шафрана скрывался острый и порой безжалостный интеллект. Задачки,
которые он ставил мне во время обучения, могли бы завести в тупик и Соломона с его
делом о похищенном ребёнке.
Прошлому
место в прошлом. Я больше не в Ниаттисе. Отскок. Присед.
Выдох. Косой удар, разваливающий на части подставившегося врага. В дверь заколотили.
Достаточно.
Накинув футболку, я открыл дверь. За ней обнаружилась недовольная
хозяйка.
— Матвей, что за ужасный
грохот? Вы пытаетесь пол проломить?! — старуха хмурилась и пыталась заглянуть мне
через плечо.
Из-за разницы в росте и комплекции ей это не удавалось, и
Маргарита Викторовна наклонилась, чтобы бросить взгляд у меня под мышкой. Видимо,
хотела убедиться, что в комнате отсутствуют девушки пониженной социальной ответственности
и алкоголь — самое страшное, в чём она подозревала мужчин.
— Не беспокойтесь,
я зарядкой занимался. Я аккуратно.
Вид моего вспотевшего лица и неиспорченной мебели её успокоил.
— Это хорошо, что вы
спортом увлекаетесь. Мой покойный муж бегал каждое утром. И на лыжах ходил, — зачем-то
добавила она. — Пойдёмте лучше чай пить. У меня есть вафли.