Ну все, с этими покончено. Теперь
переходим к следующему акту марлезонского балета.
Притащить тело Андрея Саврасова к
реке для меня не составило ни малейшего труда. Усадил на землю и
легкими похлопываниями по щекам начал приводить недруга в чувства.
Дождавшись, когда глаза парня распахнутся достаточно широко для
того, чтобы тот начал осознавать положение, в котором оказался по
собственной дурости и вопиющей недальновидности. Расколошматили бы
в хлам башку Ваньке Силаеву перед тем, как скинуть в воду, не было
бы у них нынче проблем. Короче, сами себе злые буратины. Ну это я
рассуждаю, «глядя со своей колокольни», то есть, оценивая ситуацию
с точки зрения профессионала, для которого контроль трупа –
стандартная процедура. М-да, сколько интересного и необычного можно
иногда узнать о себе. Убить реального человека – это вам не
отправить виртуального сидельца на перерождение, тут сноровка,
выработанная в процессе длительной практики требуется. Судя по
хладнокровию, с каким я кончил четверых парней, этой самой практики
в моей жизни было более, чем достаточно.
- Жопа?! – удивленно-недоуменно
воскликнул Саврасов. – Ты же, того… ну сдох вчера. Я лично проверил
пульс, ошибиться не мог.
- Как видшь вскресс, чтоб, значт,
накзат вас гадв. – Чёртова дикция, хоть и стараюсь говорить
медленно, все равно получается невнятно. Впрочем, мои слова, вроде
бы, доходят до сознания испуганного до усрачки предводителя местной
шпаны. К тому же, легкие вечерние сумерки не помешали ему
рассмотреть аккуратные отверстия в головах своих дружков и
болтающиеся на жгутах нервных волокон выскочившие из глазниц под
давлением пара их зенки. Зрелище, скажу вам, не для
слабонервных.
- Ты что творишь, урод?! Тебя же
повесят!
- Ха, насмшл ежка голй задницй! –
Стараясь изобразить как можно более сардоническую ухмылку, выдал я.
Судя по реакции парня, мне это отлично удалось. Так оно и
немудрено, при моей-то «красоте», можно было особо не корячиться с
реализацией сценического образа. Тут бы сам Станиславский с
Немировичем-Данченко дружно завопили бы: «Верим!». – Нет, Дрюш, эт
не я, ты грхнул своих држков, а потм спугавшсь сдеянного, выстрлил
сам сбе в бшку. – Сука, проклятый речевой аппарат, всего-то пара
невнятных фраз слетела с моих губ, а устал, будто вагон угля
разгрузил. Практиковаться нужно начинать, как Цицерон в свое время.
По свидетельствам современников этот древний римлянин выходил на
берег штормового моря и распинался перед дельфинами и акулами,
перекрикивая звуки прибоя и ветра.