Приехав на нужный этаж, я напоследок бросаю оценивающий взгляд в зеркало, отмечая, что все следы той ночи отлично скрыты плотным слоем макияжа. Мысленно одергиваю себя, потому что меня не должно волновать, в каком виде я предстану перед незнакомцем. Абсурд. Я знаю, что красивая, и даже синяки и ссадины не смогут этого испортить.
Уже пять минут переминаюсь с ноги на ногу перед дверью без номеров. Разглядываю рисунок деревянного полотна, потолок с люстрами в стиле ар-деко, пол с мраморным рисунок. И с каждой новой секундой моя решительность стремительно угасает.
А что, если он не один? А я тут такая со своими благодарностями в три часа ночи. Хотя кольца на пальце не припомню. И что с того? Свободные отношения никто не отменял. К черту! Стучу по твердому дереву и отрезаю себе все пути бегства. Я не трусиха.
Зажмуриваюсь, мысленно подготавливая себя увидеть на пороге полуголую девушку в его белоснежной рубашке. Надеюсь, он не носит рубашки. Боже, ну что я за идиотка.
Но звук распахнувшейся двери заставляет меня открыть глаза и поднять их, чтобы увидеть того самого мужчину.
Мать моя женщина. Впечатляет. Мужское тело с развитой мускулатурой нависает надо мной, опершись одной рукой о косяк. На мгновение я задерживаюсь на том месте, где пластырь скрывает шов, но, когда понимаю, что мой взгляд бессовестно следует по косым мышцам вниз, тут же обуздываю себя и меняю направление. Надеюсь, под тонной пудры не видно, как пылают мои щеки.
Сейчас я в действительности отмечаю, насколько он высок и широкоплеч, а его растрепанные волосы похожи на темное золото. Вот только глаза — красные, затравленные от боли — сквозят ледяным холодом, и на красивых губах растягивается совершенно не сочетаемая с ними ядовитая усмешка.
Боже, если я не заговорю, то просто-напросто задохнусь от переизбытка эмоций.
— Привет...
Дальнейшие слова застревают в глотке, потому что он резко склоняется и подцепляет пальцами локон моих волос. Но в еще большее напряжение я прихожу, когда отчетливо улавливаю тяжелый запах алкоголя, шлейф мятных сигарет и чего-то еще, дурманящего, притягательного. Мужского. И я с трудом подавляю желание, чтобы не зарыться носом в его шею и не вдохнуть полной грудью.
Матерь Божья… И о чем я думаю? Соберись, Динь.
Вот только очередное движение мужской руки обрывает мне дыхание. Его пальцы грубо перемещаются от волос к подбородку, сдавливая до легкой боли.