Товарищ Шахурин сидел у себя в кабинете в состоянии глубокой
задумчивости. Задуматься ему было о чем: распоряжение (не приказ, а
именно распоряжение!) товарища Сталина к этому настойчиво склоняло.
Простое такое распоряжение: подготовить подробные сметы на
постройку самолетов Яковлева, Гудкова и Поликарпова с учетом
расходов на ремонт машин в полевых условиях. Последнее как раз и
было основной проблемой: эти расходы раньше просто никто отдельно
не считал – а они, похоже, составляли заметную долю в стоимости
обслуживания машин на фронте. Впрочем, можно было просто подсчитать
стоимость поставляемых в строевые подразделения запчастей и этого,
скорее всего, будет достаточно – но и это простой задачей не было:
эти запчасти кто только не выпускал!
А еще задуматься заставляла проскользнувшая в распоряжении (хотя
явно и не сформулированная) мысль о том, что скоро производство
самолетов товарища Яковлева можно будет сильно сократить в пользу
более успешных самолетов. Тех же «гудков» в первую очередь – просто
потому, что машина, заметно превосходящая «конкурента», еще и по
цене оказалась чуть ли не на треть дешевле в производстве – это
если мотор не считать. А если считать вместе с мотором, то экономия
получалась даже более заметной. И это при том, что мотор с водяным
охлаждением после попадания в него пули можно было просто
списывать, а тот же М-82 чаще получалось даже в полевой мастерской
отремонтировать путем использования деталей от совсем уже разбитых
моторов.
Да, поводов задуматься было слишком много – но проделанная за
нынешний год работа так заметно сказалась на фронте… А товарищ
Петляков еще принес предложения по новой модификации двух своих
самолетов, причем настолько интересные…
Алексей Иванович поднял трубку телефона и обратился к
секретарю:
– Найдите товарища Вишнякова и срочно пригласите его ко мне. Да,
чем раньше, тем лучше…
НКАП работал практически круглосуточно, все в наркомате
старались как можно больше самолетов дать фронту. И заместитель
наркома по новой технике тоже трудился не покладая рук – но у него
все чаще возникали подозрения, что приязнь к нему со стороны
товарища Сталина стала менее сильной. По крайней мере, на его
письмо с просьбой все же передать ему сто шестьдесят шестой завод
для производства истребителей был получен очень краткий и очень
исчерпывающий ответ: Сталин наложил резолюцию «не имеет смысла». И
это несмотря на то, что «гудков» завод выдавал по дюжине в сутки, а
«яков» на нем было бы несложно и по двадцать пять ежесуточно
выпускать.