Любой санторинец
только рассмеется в лицо глупого иноземца.
Это просто и
понятно.
Если ты не
можешь защитить себя – тебя все равно могут убить, запытать… и далее, что там
еще бормочут эти смешные люди. Так какая разница, когда это произойдет?
Чуть раньше, немного
позже?
Конец все равно
один – смерть. Поэтому хозяин и волен в жизни и смерти раба.
И только в
Санторине – Сантор справедлив – раб может получить свободу через ритуальный
поединок.
Если он одолеет
своего хозяина в честном бою, он получит свободу. А заодно и все его имущество.
А если чужеземцы
(ну и недоумки же водятся в других странах) будут продолжать упорствовать, и
спрашивать, как человек, который никогда не сражался, может победить того, кто
тренируется с детства, им ответят - все просто.
Над каждым
поединком воля Сантора. И если на то будет его желание, человек может взять в
руки меч в первый раз в жизни и победить даже Величайшего. Это так просто и так
понятно…
Но иноземцы
глупы, как пустынные санторинские козы!
Им не понять, что
составляет основу жизни каждого санторинца.
Бой!
Великий бой до
смерти, без пощады…
И сейчас этот
бой шел в маленьком роскошном дворце на побережье Санторина. Именно такой бой, жестокий
и безжалостный, потому что одна из сторону не знала ни жалости, ни чувств, а
вторая сторона не привыкла сдаваться.
Бой шел между
химерами – и охраной Величайшего.
Жуткий бой.
Чудовищный в
своей жестокости и безрассудстве.
Клинки пластали
и полосовали студенистые и чешуйчатые тела, отсекали щупальца, резали и рубили,
кололи и отбрасывали… бесполезно!
Химеры перли
вперед. Монотонно, страшно, беззвучно…
Санторинцы тоже
сражались почти беззвучно – нет смысла тратить силы на крик.
Разве что
предсмертный…
Величайший в это
время нахлестывал коня, стремясь удрать от поля боя подальше. Не был он трусом,
да и клинком владеть умел, но химеры…
Такой страх есть
у каждого.
У кого-то море, у
кого-то драконы, у кого-то высота или темнота…
У тора Санторина
это были химеры. Тор никому и никогда этого не показывал, но боялся их до истерики,
до крика, до жуткого подсердечного ужаса – и ни одна сила в мире не заставила
бы его сейчас остановиться.
Конь летел, величайший
вспоминал все, лишь бы не думать о том, что оставалось позади. Лишь бы не
думать о химерах…