Баязет развел
руками.
- Ты, отец, никогда не думал о людях. А я
думаю. И потому сяду на трон. А ты, ну и мои братики тоже - покойтесь с миром.
Санджар! Что у тебя там?!
- Все готово, мой тор! – отозвался голос из
темноты, и тор Санторина задохнулся от ярости.
Предатели!
Подлые предатели
и гады!
Как они смеют, это
же он, ОН – тор!?
А потом его
подхватили, грубо, словно куклу, потащили вперед, и мужчина увидел, что его
ожидало.
Самый страшный
кошмар его жизни.
Химеры.
Несколько
десятков тварей пировали над чем-то сложно определимым… или просто разум не
хотел это определять?
Но вот мелькнула
чья-то кисть, вот нога, вот…
И сейчас его
тоже кинут химерам… Нет!
Лучше убейте
сразу!
НЕЕЕЕЕЕЕТ!
Ужас ворвался в
рассудок тора, тяжелый, подсердечный, ударил что есть сил – и оковы разума не
выдержали. И наступила темнота. Милосердная – тор перестал осознавать
происходящее, ужас был столь велик, что не выключил сознание. Он просто
уничтожил человека.
В пасти к
химерам полетел уже воющий безумец.
Баязет
пристально смотрел на происходящее. Ему тоже было, что вспомнить.
Отец, да? Отец, который
постоянно стравливал его с братьями, который все время искал лучшего, который
выводил их и натаскивал, словно волчат, на кровь, который делал все, чтобы они
оказались у него на цепи.
Так что ж
удивляться, что цепь разорвалась?
Разорвалась, хлестнула,
и Баязет теперь свободен.
А ведь все было так
просто, так легко и приятно. Старик-евнух за ту глупую девчонку пошел на все.
Говорят о первой любви, но есть еще одна, о которой почему-то не думают поэты.
Любовь последняя. И она бывает намного страшнее первой. В юности-то все еще
впереди, а вот когда понимаешь, что больше ничего и не будет, что это – твой
последний солнечный лучик, когда тебя лишают этого счастья… убьешь? Это еще
мягко сказано.
Евнухи не умеют
любить?
Ошибаетесь, это
постельные радости им недоступны, и то не всем, а вот любить они умеют. И душа
у них тоже есть, и страсть они могут испытывать, и нежность – это ведь тоже
люди, хоть и обработанные. И чем уж думала Лелея? Странная богиня, жертвенники
которой все же стоят в Санторине, не наравне с Сантором, но пожалуй, почти
такие же посещаемые. И сколько же женщин к ним ходят, а иногда и мужчины.
В Санторине чтят
только Сантора, но Лелея…