Ну, и ладно. Хоть волком не смотрит, уже хорошо. А в друзья я к
ней и не набивался.
Ещё двух игроков; полненькую женщину средних лет в белой
кофточке наброшенной поверх цветастого платья и пожилого,
кряжистого старика с почти полностью седой бородой, я не знал. Нет,
может я и видел их раньше среди мечущегося по залу народа, но
взглядом не зацепился и, соответственно, не запомнил. Женщина, в
свою очередь, не скрывая любопытства, разглядывала меня, а старик,
на контрасте, никакого внимания не обратил, полностью
сосредоточившись на поедании салата из большой тарелки.
— Садись сюда, Антон, — хлопнул Владимир ладонью по пустому
табурету справа от себя. — Рад, что выбрался, — приобнял он меня,
дыхнув перегаром.
— Да что со мной сделается, — хмыкнул я, разглядывая ломящийся
от спиртного и закуски стол. Инга, пристроившись с другой стороны,
оккупировала мою тарелку, увлечённо утрамбовывая в неё еду: — За
чей счёт банкет? Клоун расщедрился?
— Скорее всего,- выглянул из-за плеча нашего кланлидера Степан.
— Я тут первый появился, — уточнил он: — Стол уже был накрыт.
— Праздник значит решили устроить, — зло процедил я, вспоминая
набитый людьми зал.
— Этим может и праздник, — пожал плечами Селезнёв, кивнув в
сторону Никиты с Виктором и ловко разлил водку по стаканам. — А я
просто пожрать решил, раз дают. С войны привычка, — пояснил он мне,
тяжело вздохнув. — Потому как потом могут и не дать. Давай, за
Геннадия выпьем, — грузно поднялся он. — Если бы не вы с ним, я бы
тут сейчас не сидел.
— Ты за базаром среди, лошок. — тут же окрысился Виктор,
сидевший напротив, на другом конце стола. — А то, в следующий раз,
можешь за этот стол и не попасть.
Никита весело заржал, опрокидывая в себя стопку и смачно
захрустел огурцом.
— Столько людей сгубили, сволочи, — подал голос старик и тоже
потянулся к бутылке.
— А где, кстати, проигравшие? — спохватился я, покрутив
головой.
— А чёрт его знает, — процедил Селезнёв. — Клоуна пока нет,
спросить не у кого. Я сам хотел с Генкой попрощаться.
— Может Гена выжил, — шмыгнула носом Инга. — Ведь вы же его
мёртвым не выдели.
— Хрен там выживешь, — зло отмахнулся я и застыл, не донеся
рюмку до рта: — Геннадий?! Живой?! Да, ну!
— Чего?! — выдохнул Селезнёв, подняв глаза. — Да какой же это
Геннадий?!
— Геннадий, — со вздохом подтвердил я. — Вот только не тот.