Теперь зал уже не казался таким небольшим, как было в начале
игры.
Хотя, чему тут удивляться? Здесь же раньше без малого целая
сотня человек в панике во все стороны металась; шумели, кричали,
что-то доказывать друг другу пытались. Когда этакий сумбур вокруг
творится, и во дворце тесновато станет.
И, вроде и времени с тех пор совсем немного прошло, а как всё
разительно изменилось.
Я пробежался взглядом по безмолвному ряду однотипных дверей,
окружавших по периметру зал, мазнул глазами по таймеру, и задумчиво
посмотрел на широкий в форме полумесяца стол, установленный
посередине.
И что мы сегодня празднуем, интересно? Скоропостижную смерть
почти сотни невольных игроков? Или то, что самих, пока что, клоун
из своей ведомости не вычеркнул? Тоже не самый весёлый повод.
— Антон! — радостно взвизгнув, выскочила из-за стола Инга,
бросаясь ко мне. — Живой! А я уже волноваться начала!
В течении следующей пары минут я был расцелован, измазан помадой
и залит слезами внезапно разревевшейся подруги.
— Я боялась, что ты не прошёл в следующий этап, как Геннадий, —
пояснила мне девушка, слегка успокоившись. — Пять табуреток всего
осталось!
— Каких табуреток? — удивился я, стирая с губ помаду.
— Да у стола тринадцать табуреток всего стоит, — сбивчиво
объяснила мне девушка. — Стёпа говорит, что, видимо, как раз
столько игроков в третий блок пробилось. Мол, на каждого выжившего
по табуретке. Зачем лишние ставить? Восемь человек уже собралось, а
тебя всё нет и нет! Я прям извелась вся! Пошли скорее! Я тебе и
место заняла!
Под перекрестьем семи пар глаз, нехотя бреду к столу, в свою
очередь разглядывая выживших; киваю Селезнёву, приветливо улыбаюсь
Никите. Тот улыбается в ответ, выразительно прочертив ногтем по
горлу.
Вот не любит меня отчего-то наш штатный великан. И чувствую, уже
не полюбит никогда. Не вышло у меня с ним химии. Впрочем, как и с
Виктором, буквально, прожигавшим мою скромную персону недовольным
взглядом.
Ну, с этими двоими хоть понятно всё. Они и не скрывают, что
моему появлению не сильно рады. Вот только и приветливой улыбке
Степана, я тоже не очень верю. Вымученная она какая-то, эта улыбка,
неискренняя. Хотя, может, это во мне предубеждение к своему соклану
говорит? Всё-таки возле оазиса он себя с другой стороны
показал.
Ещё из знакомых за столом сидела Настя. Но на местную валькирию
моё появление должного впечатления не произвело, заставив лишь
презрительно скривить губы.
