Кто знает, чем закончилась бы их
игра, не помешай им дрянная служанка, прикинувшаяся добросердечной
овечкой. За обещанную плату она помогла, но потом, когда все было
позади, показала свой истинный алчный нрав.
Как же Кайтана была наивна! Как
наивна и глупа!
Но больше этого не повторится. Она не
будет посмешищем для слуг и не осквернит благородный дом ее
семейства. Но и от желаний своих не откажется! Да и как можно, если
Тито простил ее и сам назначил свидание?
В этот раз все должно было сложиться
идеально. Кайтана намеревалась вскружить курчавую голову Тито
настолько, чтобы он больше не посмел игнорировать ее письма. Чтобы
не заставлял томиться в ожидании и неведении недели напролет.
Девушка остановилась напротив
обшарпанной и довольно убогонькой витрины с дюжиной склянок. Хозяин
этого заведения явно не беспокоился о престиже, да и какой может
быть престиж в квартале моряков?
– Что тебе понадобилось в этой
вонючей лавке? – морща идеально прямой носик, спросила Филиппа,
останавливаясь рядом с подругой. Она заглянула в мутноватое окно и
отшатнулась. – Хочешь окончательно скомпрометировать себя, а заодно
и меня?! – воскликнула она. – Здесь отовариваются гулящие
девки.
– Да, – согласилась Кайтана. – И это
дает мне повод надеяться, что заведение стоящее.
– Что?
– Не думала же ты, что вот этакая
донья заманивает клиентов красотой?
Кайтана скривилась, проводив взглядом
вышедшую из лавки куртизанку.
– Лет двадцать назад, может быть, а
сейчас - вряд ли, – прикрывая платочком носик, проговорила
Филиппа.
– Но одета она, как куртизанка,
значит, все еще при деле. И одета для ее сословия более чем
роскошно.
– На что ты намекаешь?
– Это лавка с запрещенными зельями! –
заговорщически прошептала Кайтана, отворяя скрипучую дверь. –
Пыльные флаконы с дешевыми духами и мазями стоят здесь для отвода
глаз.
– Пресвятая мученица! – всплеснула
руками Филиппа, опуская капюшон на глаза. – Тебе-то зачем эти
зелья? У тебя ухажеров больше, чем у всех сеньор Бравиля.
– Все эти хлыщи волочатся за моим
титулом. Какой кретин не захочет жениться на единственной дочери
графа Карриоле?
– Ты себя недооцениваешь, – покачала
головой Филиппа, но отговаривать подругу от затеи не стала, тем
более что та уже подошла к прилавку, тоже опуская капюшон чуть не
до самого подбородка.