Она считала себя опытной, хоть и не
подпускала пока ни одного мужчину к святая святых своего тела.
Предыдущие ее ухажеры, хоть и были прыткими любовниками, но так и
не сумели покорить последний бастион ее добродетели, потому что не
обладали настойчивостью и харизмой Тито.
Кайтана вся задрожала и чуть было не
сползла по стеночке прямо на пол, когда руки ее пылкого любовника
добрались до вожделенного плода и с силой сжали упругие
полушарии.
– О-о-о-о-о! – выдохнула она прямо в
губы Тито, позабыв о конспирации.
– Не сдерживайся, Кайти, – срываясь
на хрип, попросил он, и примкнул губами к отвердевшим
навершиям.
– Черт возьми, Тито, ты погубишь
меня, засранец! – ругалась девушка, непроизвольно выгибаясь в спине
и упираясь бедром в его пах.
Там вовсю пульсировало окаменевшее
достоинство ее любовника. Оно натягивало ткань узких брюк, грозясь
порвать ее.
Рука Кайтаны метнулась к шнуровке на
штанах Тито. Девушка даже не успела опомниться и понять, что
творит. Она просто отдалась желанию, разрывая тугую шнуровку. А
парень тем временем уже ласкал ее вторую грудь. Он хрипел и рычал,
как дорвавшийся до жертвы тигр. Он весь дрожал, прижимая ее к
стене, и все горячил и горячил своим дыханием ее груди.
– М-м-м-м, Тито! – стонала она, не в
силах сдерживаться. – Что ты делаешь со мной, паршивец?!
– Люблю тебя, Кайти! – бормотал он,
продолжая целовать ее соски, – Обожаю! Ты самая восхитительная
девушка Бравиля! Самая страстная и желанная! Как же сильно я тебя
хочу! Как сильно! Ты не представляешь…
Кайтана представляла. Она и сама была
во власти безумия. Она уже готова была послать к чертям все
приличия и законы их пуританского мира, отдавшись чувству с
головой. Она бесстыже стонала, выгибаясь всем телом навстречу
порочной ласке Тито и продолжала ворошить завязки на его
штанах.
И вот его разгоряченная плоть
вырвалась на волю, тут же качнувшись в ее сторону. Кайтана
обхватила упругий ствол рукой и зашлась в сумасшедшей тряске. Так
сильно ее взбудоражила собственная разнузданность, что она ощутила,
как тонкие панталончики увлажнились и прилипли к бедру.
Подобного распутства Кайтана себе еще
не позволяла. Как будто догадывалась, что позволив, она уже не
сможет остановиться и опорочит честное имя графа де Карриоле – ее
благочестивого батюшки и правителя Бравиля.