- Мы знаем, - бородатый недовольно
дернул бородой, - можно было не напоминать. Это стало ошибкой.
Надеюсь, он же ее и исправит. Но и оставлять просто так было
нельзя. Это ты тоже знаешь.
- И я помогу ему искать нужных детей.
Слушайте, мы спорим о ком-то из Древних, но не кажется ли вам, что
их личность нам известна? Такой холод, и он так стремится попасть
сюда.
- Ты считаешь, нам надо уходить? –
рыжая фыркнула, - ты боищься?
Спора не получилось. Холод ломился
внутрь, трещал досками. Странный, ощутимо темный холод с острыми
ледяными когтями. Никто из людей в старом и давно брошенном дома не
хотел встретиться с ним. Хотя, людей ли?
Чернота ночи, рвущаяся внутрь не
могла этого знать. Просто горели дрова в камине, свечи горели
сине-зеленым светом, а кто-то не мерз в деловом костюме или
бархатном камзоле. Просто сверху смотрел большой синий ара, не
обращавший внимания на мороз, а большие кошки боялись крохотной
тоненькой кошечки. Просто старая масляная лампа помнила пальцы
создателя, сделавшего ее во времена пирамид, еще блестевших совсем
свежими сколами только уложенных каменных глыб. Просто холод
казался живым и старался добраться до странных людей, вокруг
которых сейчас замерло даже время. Все было совершенно простым. Для
тех, кто сидел в старой комнате с прорехой в кровле.
Ночь не заметила, как они все ушли.
Не поняла и не разобрала ничего. Сидели, молчали, смотрели друг на
друга. И пропадали раньше, чем щелкали пальцы, стучала трость,
двигался камешек четок или с треском крутился древний красивый
браслет. Мерцание воздуха, легкий взблеск, пустота. Холод рвался
внутрь, желая поймать хотя бы кого-то. Но первая свеча моргнула
только после наступившей тишины и пустоты. Сине-зеленое мерцание
слабело, моргало, шипело следующими угасающими фитилями.
Дверь не выдержала. Прозрачные
ледяные цветы расцвели, разрослись, превратились в зеркально-черные
шипы, тянущиеся внутрь. Доски хрустнули, ломаясь и разлетаясь
медленно оседающими щепками. Холод шагнул внутрь, вырос шевелящимся
и непроглядным черным пятном, заняв весь проем двери. Холод
наваливался тяжестью, щупал остывшую в один миг комнату, злился,
плюясь змеиными перешептываниями. Ночь моргнула всеми сияющими
глазами и пропала за разом стянувшимися злыми тучами. И повалил
снег.