...Карл стоял на какой-то грязной
улочке. Улыбался, радуясь солнцу, уже осеннему, но все равно
греющему и заставляющему щуриться от лучей. Жить… Как это просто и
как сложно, когда жизни нет.
Хелль заставила его кости звенеть и
стеклянно отзываться на любое движение. На свободе маг был
несколько дней и все никак не мог согреться, надышаться тысячью
запахов и насмотреться на разноцветье вокруг. Мир казался
прекрасным, ярким и насыщенным до рези и боли в глазах. Но все
равно нравился. Разве что очки бы не помешали.
Из вещей у него оказалось все
ничего.
Старая куртка-пилот, память о Войне,
о ледяных конвоях через мрак полярной ночи, о Гималаях, где
пришлось воевать с тевтонским орденом, вроде бы канувшим в Лету, а
на деле – всего лишь хорошо прятавшимся. После треска
разрывающегося льда, шипения голубых молний, плескавшейся крови и
диких криков, начавшихся из-за разрывов рыжих комков лавы, в живых
осталось трое. Тевтонец Иоахим и он, Карл, подранный как кошка и
стоявший над еле дышащим Мельхиором.
Иоахиму пришлось туго, от древних
лат, покрытых вязью защитных рун и меча-бастарда, изъеденного
молниями, посылаемыми в боевых магов, мало что осталось. Тевтонец
отступил, не отворачиваясь от Карла, а тот… А тот, только почуяв,
как враг ушел, рухнул в снег.
Вот, на рукаве едва заметная дырочка,
хорошо залатанная знакомой воднопряхой. Она не смогла
справиться полностью, а Карл и не возражал. Ему так даже больше
нравилось.
Джинсы-клёш, в них его и взяли, когда
Карл наслаждался музыкой Хендрикса и попивал из горла «Коорз»,
неожиданно оказавшееся вполне себе ничего. Любовь к напитку из
солода и ячменя ему привили норвежские моряки, выходившие на
нанятой шхуне в Войну, выходившие в ледяное черное Северное море,
где Карл не пускал к конвоям тварей из глубины. Договор нарушался
лишь один раз, тогда, в годы полыхавшего неба и горящей земли,
когда люди резались по всей планете. Тогда многие захотели
попробовать нарушить Договор, но многие оказались и
против.
«Коорз» не было сладко-тягучим и
слегка горьким, как любимое пойло норвегов, но Карлу в тот вечер
было все равно. Он знал, чем закончится, и просто наслаждался
последними минутами жизни в мире.
Футболку «Черный Шабаш» ему прислали
через первых десять лет. Как подарок на деревянный юбилей в Хелль.
Вместе с магнитофоном и парой катушек, откуда Карл узнал о просто
чуме с названием «Параноид». С магнитофоном время в ледяной тюрьме
даже стало веселее. Пока он не прогневал хозяйку, забравшую у
бесправного ренегата даже последнее удовольствие.