Он опять подмигнул. И Мари вдруг рассмеялась, легко и
свободно.
«Ты очень смелая», сказал его взгляд.
Верно, а она ведь и забыла, сколько всего прошли вдвоем с
Анни, пока не оказались в старом карцере, гасившим все их умения, и
пока вдруг не рассыпалась трухой дверь, проржавевшая за несколько
секунд. Мари оглянулась еще раз, опять столкнувшись со взглядом
Карла.
«Ты очень смелая, - шепнул взгляд, - и это хорошо. Впереди у
нас много страшного, приготовься…»
Верно, а она ведь и забыла, сколько
всего прошли вдвоем с Анни, пока не оказались в старом карцере,
гасившим все их умения, и пока вдруг не рассыпалась трухой дверь,
проржавевшая за несколько секунд. Мари оглянулась еще раз, опять
столкнувшись со взглядом Карла.
«Ты очень смелая, - шепнул взгляд, - и это хорошо. Впереди у
нас много страшного, приготовься…»
Станция как станция - в один этаж,
дощатыми желтыми стенами и растрескавшимся перроном. Одна из
немногих между большими городами, все чаще оставляемых за
спинами.
Но эта самая оказалась красивой, даже романтичной. Желтый
цвет за лето подвыцвел, но держался, мягко светясь последним
солнечным теплом в окружении горящих рябин и разноцветья настоящих
кленов. Ветерок мотал взад-вперед паутину, невесомую и приставучую,
чуть что – цеплявшуюся за девичьи волосы. Не везло даже пылающему
ёжику Мари, не желавшей надевать капюшон или бейсболку, свистнутую
в последнем городе. Карл, устав с ней бороться, сплюнул, проворчав
что-то про «рожоного ума нет, никакого не даешь» и погоню за
спиной, да про приметы. Но народа на станции почти не виднелось и
Мари гордо ходила с непокрытой головой.
Они сидели на скамейках под деревьями, уставшие и физически
и от ожидания еще одного пригородного поезда. Границу последней
оставленной области протопали на своих двоих из-за ремонта полотна.
Сидели, кто подремывая, кто просто глазея вокруг. Алекс, прикрутив
колеса к доске, стучал ими на разбитом асфальте станционной
стоянки.
И то хорошо. Вчера Алекс и Снег, в очередной раз
зацепившись, начали мериться кто круче. Руку Алекса, промерзшую до
голубой прозрачности потом приводили в себя какой-то настойкой из
запасов Карла. А Снегу пришлось срочно собирать непонятные травы да
корешки по указке того же ругающегося, на чем свет стоит, Карла,
чтобы отрастить волосы на голове. Вот и пусть себе катается, тем
более, соперник его занятие себе нашел. Да еще какое…