- Много?
- Очень.
- Сволочи… - Мари вздохнула. Она всегда мечтала именно о
черном тарахтящем пушистике. – Ни за что жгли, дикари тупые!
- Ну… - Карл покрутил пальцами, - не то, чтобы прям ни за
что…
Мари уставилась на него, всем своим живым курносым лицом
изображая вопрос.
- Фамильяры, Маришка, чаще всего были именно кошками.
Черными. Тут не ошибались… чаще всего… когда находили ведьм
правильно.
- Ведьм?
- Ты меня удивляешь, девочка. Кто три дня назад сбежал
из-под рунной защитной линии прямо по ледяному факту магии? И вот
ты сидишь и поражаешься упоминанию ведьм с фамильярами. Хотя, о чем
это я, честное слово. Вы же дети своего века, считающие сказками
длинноносых теток в смешных колпаках и влюбляющиеся в мм-м… как их…
о… опе… операционки.
- Чего-о-о?!
- Что только не случается в жизни, Маришка. Пусть меня и
давно не случилось в мире, но я открыт для него и познаю новое всем
собой. А операционки, хм-м-м, как оказалось… так ласково и красиво
говорят… Ну…
- Да ты…
Карл смеялся над ней. Сидя совершенно прямо и с очень
строгим лицом, раскатывался беззвучным смехом, пряча глаза за
очками с синими стеклами. Их Карл, видно для разнообразия, купил. В
том самом, обчищенном их бандой недомагов, супермаркете.
- Да ну тебя!
Мари сама рассмеялась. Остальные даже не оглядывались, давно
привыкнув к Карлу, совершенно точно скучающему по разным
проявлениям эмоций и чувств. Особенно в плане посмеяться, подколоть
и… поиздеваться. Вел себя как форменный подросток, порой казавшись
моложе их, за три дня ставших куда серьезнее. А вот Карл… тот
издевался, как мог, становясь даже чем-то обыденным. Хотя тут
привыкнуть оказалось тяжело, и ни у кого пока не получалось.
Издевался Карл умело и с огоньком, ни разу не повторившись.
Майка, иногда тосковавшая по недавнему прошлому, порой
делала селфи, сохраняя в телефон и изредка с тоской просматривавшая
их. Карл, пару раз наблюдавший ее с вытянутыми губами, только
хмыкал. Сил у него точно хватало не на многое, но на проделки явно
имелось. После третьего селфи с «утиным клювом», по мнению Карла,
губы вдруг выросли и торчали вперед и вверх целый день. Смеялись
все, кроме Майки и, почему-то, Снега. И Злой то ли криво усмехался,
то ли просто жвачка ему попалась невкусная… Мари так и не
поняла.