Лиловый шелк костюма переливался искрой от полностью
выкатившегося солнца. Поблескивал камень булавки галстука густого
винного цвета. Свет прыгал на жемчуге ритуальных шрамов
эбеново-темного лица тяжелого человека, смотрящего вниз, на людской
муравейник.
Муравьи торопливо бежали по знакомым
тропинкам своей суетной и каждодневно повторяющейся жизни, не
обращая внимания на уробороса, кусавшего себя самого и смотревшего
на них со щита с высоты двух человеческих ростов. Никому нет дела
до древней эмблемы. Как и до печати Трисмегиста под ним же. Кто
помнит вековой алхимический знак? А тем, кто понимал, легче бы не
стало. Обман нужен всегда, если хочешь выжить. Здесь, в небоскребе,
магия слушалась не заветов учения Старого Света. Здесь повелевали
вуду и сила Барона, рожденные в душной влаге Черного
континента.
Амбози, хунган и боккор в пятом поколении, повернулся к
застывшим помощникам.
- Что случилось?
Обе женщины-брухо, сильные ведьмы, молодая, кофейно-молочная
и пожилая, блестевшая настоящей кожей племени н`коно, не поднимали
глаз. Это плохо, значит, случилось что-то очень дрянное... В
очередной раз.
- Говорите, - пророкотал Амбози.
- Пропали сосуды.
Не нужно объяснять, какие, обе брухо могли говорить только о
держащих в своей медной тюрьме запертых и очень злых духов-лоа.
Осталось только понять – сколько и откуда. Амбози очень надеялся,
что очередная кража произошла не на островах Караибах.
- Новый Орлеан, - ответила молодая, то ли чересчур храбрая,
то ли немного глупая. – Они пропали там, мессир.
Три сосуда с духами древних злобных чешуйчатых гадов со
змеиными хвостами… Амбози, не думая, сломал костяную статуэтку
слона, стоявшую на огромном полированном столе из ореха и
палисандра.
- Ты должна была обезопасить хранилище.
Брухо опустила голову, не глядя на боккора. Она…
- Почему ты до сих пор здесь?
Кофейно-молочная ведьма молчала, лишь начала бледнеть,
понимая собственную самоуверенную ошибку. Ее соседка тоже не
поднимала глаз, но Амбози ощущал ее радость всем своим
чутьем.
Это же понимали пять боккоров и брухо, глядящих на них с
широких плазм, висящих на стене. Пользоваться изобретениями
человечества Учение не запрещало, даже поощряло. Амбози мог бы
вызвать каждого через хрустальные шары, но зачем расплескивать
силу? Сейчас она становится все нужнее, даже самая маленькая капля
не должна тратиться зря.