До нужного дома и в самом деле
добрался быстро. Небольшой двухэтажный дом, окружённый скромным, но
ухоженным садом. На воротах медная табличка «Жан-Пьер Орельен
Дюссо, врач общей практики и хирург». рядом молоток. Гийом
машинально отметил, что у доктора точно есть ребёнок, и это
девочка. В углу сада стояли качели – ими, судя по стёртой вокруг
траве, часто пользовались, и на качели завязана бантиком ленточка,
какие обычно заплетают девочкам в косы. Стоило постучать молотком
по медной пластине, как в воротах сама распахнулась калитка. И
сразу же легонько заискрился гравий на дорожке от ворот к дому –
причём возле дома, где дорожка раздваивалась, искрящаяся полоска
уходила влево. Видимо, правая часть дома со своим крыльцом была
жилой, а левая с отдельным входом предназначалась для
пациентов.
Гийом улыбнулся краешком рта, правда,
тут же закашлялся. Ему подход врача понравился. Явно механика плюс
несколько заклятых духов: показать гостя, толкнуть механизм калитки
и не только направить посетителя куда следует, но и сообщить, если
гость сойдёт с выделенной дорожки. Местные, возможно, считали это
излишеством, проще нанять какого-нибудь старичка из бывших рабочих
с завода как привратника, но на Гийома сразу словно повеяло
столицей с её стремлением к прогрессу и манерой везде, где можно,
применять техномагические новинки прогресса вместо людей.
Всё-таки дверь в приёмный покой
открыл лично хозяин дома. Гийом даже немного оторопел, не ожидал,
что врач будет длинный как жердь – на полголовы выше него, при этом
русый с оттенком рыжины и худой как щепка. При виде сопливого носа,
припухших губ и красных слезящихся глаз, доктор с чего-то радостно
заулыбался во всю ширь.
– А, проходите, проходите. У меня как
раз свободное окно с пациентами.
– Доктор, я к вам…
– Да проходите же, не на пороге нам
разговаривать? Когда ещё в наши края приедет гость из столицы.
Причём вы я так понимаю к нам насовсем?
Растерянный, Гийом последовал за
доктором. Они прошли через короткий коридор, две двери были
закрыты, третья в самом конце вела в жилую часть дома, а четвёртая
дверь скрывала кабинет и что-то вроде приёмного покоя. Стол,
несколько стульев, ширма в углу, из-за неё выглядывала кушетка,
широкий шкаф-картотека и какие-то дипломы на стене. Плюс хорошее
освещение через большое окно, а на вечер висели аж три керосиновых
лампы с саламандрами, как и магический светильник на кристалле.
Сейчас, правда, все они не горели. Уже перешагивая порог кабинета,
доктор крикнул в сторону жилой части: