— Скажите мне, девочки, — начала она и Кристина, не видевшая её лица, а одну лишь спину, невольно вздрогнула от этого голоса, — почему у меня такое чувство, будто я нахожусь на рынке и мне вот-вот продадут ощипанную курицу? — Всё молчали. — Вы шумите так, как не подобает леди. Если вас впечатлила судьба фройляйн Монетти, то не стоит так уж горевать по ней — она поплатилась за обман и так будет с каждым, кто посмеет очернить имя нашей школы. — Последние слова окатили Кристину осколками ледяного дождя. — Расходитесь по своим комнатам — здесь больше не на что смотреть.
Фрау Готфрид обернулась на месте, как военный офицер и также незаметно скрылась в дверях, на секунду бросив тяжёлый взгляд на стоявшую чуть в стороне бледную Кристину.
Девушки опомнились не сразу. Постепенно одна за другой они молчаливой змейкой зашагали к двери и начали скрываться в темноте проёма. Кристина тоже переступила порог и вскоре наваждение от общения с ректоршей стало рассеиваться. Девушка постаралась отогнать от себя дурные мысли о разоблачении. «Ванессе не повезло» — рассуждала она — «Её мать преступница и она всегда рисковала больше. Да, публичные дома — места не самые легальные, но проститутки были и будут, а значит, ей ничего не грозит — надо просто быть осторожнее.» За размышлениями Кристина не заметила, как пересекла холл с высокими потолками, окрашенный многоцветьем витражных окон, из которых лился утренний свет. Она ступала по бархатистому ковру центральной лестницы, слегка касаясь рукой гладко отполированных деревянных перил. Поднявшись на свой этаж, девушка остановилась возле стрельчатого окна, чтобы перевести дух и разложить по полочкам мысли в обеспокоенной голове. Внезапно ей померещилось, что по дороге к крыльцу идёт человек в чёрном, а из-под его шляпы виднеется огонёк светло-каштановых волос. Кристина зажмурилась. Она отругала себя за то, что человек из поезда всё ещё продолжал преследовать её воображение. По представлениям девушки он ну никак не мог оказаться здесь — слишком уж это странно. В школе вообще почти не было мужчин, только водитель фрау Готфрид, пожилой садовник и старик Хабель. Хотя, если учесть, что сегодня все возвращались с каникул, мужчина вполне мог оказаться чьим-нибудь братом, кузеном, ну или на крайний случай — слугой.