— В личном сейфе мисс Поттер, —
начал говорить работник банка, пока я осматривала всё вокруг, — что
она унаследовала от Джеймса и Лили Поттер, находятся все сбережения
её родителей, а также пожертвования от всех, кто был благодарен вам
за избавление магического мира от тёмного волшебника, известного
как Тот-Кого-Нельзя-Называть. Деньги и предметы роскоши поступают
по сей день, со списком ваших благодетелей можете ознакомиться вот
за этим столом, — указал «человек» на ничем не примечательный стол,
на котором было несколько башенок из свитков, а также какое-то
запечатанное письмо. — Все предметы были проверены на наличие
проклятий. Те, что были безопасны, находятся здесь со всем
описанием их свойств и стоимости в различных магических народах, —
указал работник на постаменты, шкафы и полки с книгами, что уже
попадались мне на глаза. — Те, что были прокляты, отправились в
соседнее помещение, — указал он на золотую дверь, что терялась на
фоне гор золота. — Вы сами можете решить, что с ними делать, все
описания и стоимость имеются.
Честно, у меня прямо глаза
разбегались, а улыбка не собиралась сходить с лица. Непринуждённо я
подошла к столу со свитками и решила сперва начать с лёгкого, а
именно с обычного письма. Вот только стоило мне взять его в руки и
прочитать автора, как всё хорошее настроение сразу же сгинуло и
пришло осознание, откуда вообще у меня эти богатства, если то, что
я вижу, вообще что-то стоит в мире магии. Вон Дамблдор и работник
банка не выказали и капли восторга, как будто в этих видах нет
вообще ничего необычного. Автором же письма была Лили Поттер: моя
мама. Решив, что горы золота от меня никуда не уйдут, и я смогу их
посчитать вот вообще когда угодно, я сжала письмо покрепче и
повернулась к Дамблдору.
— Здесь вообще много денег? —
спросила я его, чем вызвала странный хмык как у работника банка,
так и у самого Дамблдора.
— Можно сказать, что вы не будете
бедствовать всю свою оставшуюся жизнь, мисс Поттер, даже если
будете тратить по тысяче галлеонов в день. Может, даже вашим
потомкам что и останется, — ответил Дамблдор на мой вопрос, но я
внезапно поняла ещё одну вещь: я вот вообще не разбираюсь в валюте
магического мира.
— А галлеон — это много? — чуть
стесняясь, спросила я, и, кажется, из-за этого вопроса наш
провожатый схватился за голову и начал говорить какую-то
тарабарщину.