— Спрашивай, убийца, я отвечу.
— Я убиваю только еретиков и их пособников. — Буркнул Серкано,
нависая над столом.
— Ой ли? Впрочем, какая теперь разница... нас обманули.
Треклятый Годдард... я думал, он работает на Фера и мэра, а он вон
что учудил, чёртов француз... говорил мне отец, — лучше довериться
дьяволу, чем французу.
— Поясни?
Серкано упёрся руками о столешницу, старик откинулся на стуле и
криво улыбается беззубым ртом. Скворци же стоит у двери, готовый
выбежать в любую секунду.
— А что тут пояснять? Фер явился к нам, щедро сыпал золотом и
обещал помощь в свержении твари, засевшей в Ватикане.
Серкано скрипнул зубами, но промолчал, только сощурился. Старик
же продолжает, будто не замечая реакции:
— Нам дали работу, обеспечили связь с другими ячейками. Знаешь,
оказывается, мы не одни такие, но какая разница... — Старик поднял
руки на уровень лица и просипел потрясая. — Смотри! Смотри! Этими
руками я работал, сколько себя помню: пахал, строил, обрабатывал
камень! Возвёл столько церквей, что апостол Пётр должен меня в зад
поцеловать! Этими руками я нянчил дочь, а потом и внучку...
— Это к делу не относится. — Отмахнулся Серкано.
— О нет, ещё как относится! Убийца! ВЫ! ВЫ ЗАБРАЛИ ЕЁ У МЕНЯ,
МОЁ МАЛЕНЬКОЕ СОКРОВИЩЕ! — Голос старика возвысился до трубного
гласа и тут же опал ниже шёпота. — Мою маленькую радость... забрали
и выцедили... у неё были такие тонкие руки, когда мы нашли тело...
бледные... Твари.
Лицо старика перекосило, в уголках глаз выступили слёзы. Он
стиснул кулаки, затряс головой и, остановившись, вперил взгляд в
Серкано.
— Ты и такие, как ты! Вы виноваты.
— Что за бред? Старик, ты выжил из ума? Неважно, просто скажи,
где может остановиться Годдард! Они ведь будут использовать укрытия
еретиков.
— О, так ты хочешь убить его?
— И вернуть леди Октавию. — Отрезал Серкано выпрямляясь.
— Вернуть? — Старик зашёлся сиплым кашлем. — Скорее украсть. Как
и мою внучку...
— Заткнись. — Глухо зарычал Серкано, стискивая рукоять пистолета
и едва удерживая позыв выстрелить еретику в лицо.
— О чём он? — Прошептал Скворци.
Он переминается с ноги на ногу у двери, готовый в любой миг
сбежать и затеряться среди трущоб. Кто знает, что взбредёт в голову
ватиканцу теперь.
— Еретические бредни, — отмахнулся Креспо и схватил старика за
ворот, подтянул к себе через стол, столкнув гроссбух. — Меня они не
интересуют, только укажи место, где прячется Годдард!