В жизни до Земли он императорствовал
на одной из периферийных планет Галактики, наслаждаясь всей
полнотой власти и культом собственной личности. Лучшие самки,
лучшие пьянящие и наркотические вещества, прекрасные блюда,
исполнение любых прихотей — как самых извращенных, так и
мельчайших…
Воистину, он стал худшим императором
в истории той планеты, название которой в силу эффекта Затухания он
уже не помнил. Немудрено, что его отравили.
Затухание — проклятие каждого
странника. Эффект стирает память о прошлых жизнях, но знание о
самом факте их существования сохраняется, как и воспоминания о
последних минутах перед смертями. И чем ближе по счету прошлая
жизнь, тем больше Эск’Онегут помнил. До императорства он был
великим музыкантом и певцом, исполнителем собственных песен, это он
знал, но, разрази его гром, не помнил ни строчки из того, что тогда
сочинил.
Память о годах императорства,
девяносто седьмой жизни, сохранилась у Эск’Онегута и в теле Ильи.
Пресыщение властью было столь сильным, что на Земле двадцать
первого века ему не хотелось ничего подобного. Изведав все
доступные и недоступные радости жизни, которые были еще свежи в
воспоминаниях, на Земле странник открыл для себя мир компьютерных
игр. Осознав, что виртуальные миры, по сути, есть то, чем он и
занимается, только в меньшем масштабе и с возможностью в любой
момент сменить мир и виртуальное тело, Эск’Онегут ушел в них с
головой.
К концу своего земного пути в теле
двадцатилетнего Ильи Пашутина своим бездельем и равнодушием к
окружающему миру странник заслужил минусовое значение Тсоуи. Мало
того что вся жизнь на Земле прошла без использования Колеса, так
еще и удачливость стала отрицательной.
А если Фортуна повернулась к тебе
задом, бесполезно выдавать пошлые шуточки. Эск’Онегут, для всех
остальных Илья Пашутин, безвременно погиб, попав под машину, —
торопился на семинар после бессонной ночи за компьютером.
«Черт, только не это! — подумал Эск,
упомянув вполне себе земных чертей, потому что все еще считал себя
земным студентом. — Завтра же гильдейский рейд! Пропущу… Ванька
будет недоволен…»
В следующее мгновение он перенесся в
другой мир и другое тело. Вот оно — его девяносто девятое
перерождение. Его девяносто девятый мир.
Опять двадцать пять! Он мысленно
вздохнул. Освоение нового тела, изучение нового мира… Надоело.