— Не приснилось! Не приснилось! —
глаза мамы наполнились слезами. — Лука! Сынок!
— Да, мам…
— Но как? — воскликнула женщина.
Лука рассказал ей все, разве что
умолчав о том, как бросал камни в ответ. В его версии событий
хулиганы разбежались, стоило ему подняться.
— Чудо! Чудо! — не уставала повторять
Приска, целуя и обнимая сына.
Слезы так и лились из ее глаз, она
была мокрой от стирки и пота, да и Лука только вылез из лужи.
Обнявшись, они долго так стояли: Лука прижимал мать к груди и
впервые смотрел на нее сверху вниз. Теперь он видел, как много у
нее седых волос.
— Мама, я схожу за водой. А ты пока
отдыхай.
— А ты сможешь? — Приска недоверчиво
осмотрела сына с головы до ног.
— Я постараюсь. Буду носить по одному
ведру, не переживай. Отдыхай, мам.
Лука отвел ее к кровати и усадил, а
сам взял полное ведро и, сжав зубы, делая маленькие шажочки, понес
из дому, чтобы вылить в канаву грязную воду и принести чистой.
Эск, наблюдая за этим, подумал, что
мальчишка надорвется.
Пора крутить Колесо.
Возле изгороди Лука остановился и
поставил ведро на землю. Пальцы ныли, предплечье налилось свинцом.
Если взять в другую руку, станет полегче, но в голове настойчиво
бил звоночек, требующий внимания.
Затаившийся Эск’Онегут мысленно
ухмыльнулся: «Ну же, пацан, давай, не тяни!»
Лука потер глаза, проморгался и
отпрянул от внезапно появившегося прямо в воздухе блока с текстом.
Мальчик потянулся к буквам рукой, но ничего не ощутил. Они висели
перед ним и двигались, стоило ему повести глазами. Текст всегда был
в центре внимания Луки!
«Вот же дикарь!» — вздохнул Эск, но
отобрать управление у Луки не решился. Уж больно хрупким было
равновесие двух разумов, слитых в одном теле. Если Эск’Онегут
вмешается напрямую, мальчик может сойти с ума — в нем недостаточно
духа.
Выжатая на задворки сознания, его
личность истлеет быстрее, чем странник произнесет: «Хорвац побери!»
Хорвац’Онегут был его старым другом. В одной из жизней он умудрился
стать божеством в том же мире, где Эск’Онегут прозябал в роли жреца
местного Истинного, пока не сменил веру. В той войне, священной для
половины населения планеты, Хорваца низвергли, но в последующем,
пересекаясь в разных мирах, странники сохранили дружбу. И присказки
о Хорваце остались.
Пока странник вспоминал былое, Лука
совсем освоился и в очередной раз перечитывал написанное,
непроизвольно шепча вслух: