[2] НКВД, - еще летом
1934 года был создан Народный комиссариат внутренних дел СССР,
составной частью которого и стал бывший ОГПУ. Зная же информацию о
будущих чистках в высших эшелонах власти, Геркан мог позволить себе
говорить столь спокойно, пусть даже после его вмешательства
ситуация могла пойти по совершенно иному пути. Но вот человеком
Тухачевского его теперь уж точно нельзя было назвать, что
способствовало подъему духа комроты. Да и то, что негласно запретил
ему заместитель Ворошилова, столь же негласно позволил продолжать
делать Сталин. Так сказать, в инициативном порядке. Просто все
новые разработки Александра до поры до времени должны были
проходить через НАТИ, где у краскома сохранялись очень хорошие
знакомства.
[1] Двух- и четырехместные – это в АИ.
В реальности там указывались только двух- и трехместные танки.
[2] ГУГБ – Главное управление
государственной безопасности
Теперь Александр прекрасно
понимал, отчего в его памяти о будущем всплывала разгромная статья
об РККА, выданная бывшим царским генералом Головиным на страницах
американского журнала «Инфантерия». Года не пройдет, как она
окажется опубликована и подвергнется жесткой критике, как со
стороны советского полпредства в США, так и со стороны военного
атташе США в СССР. А меж тем эмигрировавший из страны генерал был
прав – в текущем своем состоянии РККА действительно являлось именно
колоссом на глиняных ногах.
Да, уже сейчас Красная Армия
могла поражать всех и каждого, как своей быстро нарастающей
численностью личного состава, так и насыщением частей всевозможной
техникой. Проводимые ею грандиозные учения и маневры откровенно
поражали всех приглашенных зарубежных гостей своей масштабностью.
Только все эти поражающие воображение цифры и «показушные
выступления» действительно являлись лишь красивой обложкой, за
которой скрывалась неприглядная правда. И только попав после 5 лет
инженерно-конструкторской работы и учебы в действующую часть,
Геркан внутренне схватился за голову. Ибо демонстрировать на людях
свои истинные чувства виделось ему слишком опасным, ведь подобное
поведение вполне могло быть интерпретированы, как поклеп вообще на
всю армейскую верхушку страны, включая Ворошилова. А институт
«анонимных доброжелателей» в стране как раз цвёл и пах вовсю,
заставляя любого разумного и осторожного человека очень четко
следить за своими словами и действиями. Потому до поры до времени
негодовать приходилось исключительно про себя.