Все же остальное время экипажам
предлагалось обучаться воевать пешим по танковому. Это когда
краскомы и красноармейцы выстраивались на своих двоих в квадрат,
якобы отображая своё положение внутри Т-24, после чего десятки
таких человеческих квадратиков начинали бегать по раскисшим
весенним полям и дорогам, имитируя своё передвижение внутри танка
по этим самым полям и дорогам.
Нет, какой-то определенный опыт
это, естественно, давало. Люди притирались друг к другу,
нижестоящие командиры начинали понимать какой именно команды
следует ждать от своих непосредственных командиров в той или иной
ситуации. И вообще, физкультура на свежем воздухе являлась делом
полезным. Если бы ещё этим всерьез занимались. Но откровенная
человеческая лень и, только не смеяться, сбережение ресурса обуви
личного состава, диктовали иные реалии армейской жизни. А еще его
«обрадовали» циркулирующими в дивизии слухами о том, что все танки
типа Т-24 вскоре постигнет судьба тех же Т-18, к которым уже
невозможно было достать новых запчастей заводского производства.
Увы, но двигатели типа М-6Т, что ставили в Т-24, уже полтора года
как совершенно перестали производить по причине полного
сворачивания производства их авиационных предшественников. Как
результат – большинство машин могли «похвастать» наличием в
моторном отсеке движка переделанного в танковый из списанного
авиационного М-6[2]. Со
всеми вытекающими отсюда проблемами, в том числе связанными с
остаточным ресурсом агрегата. Пусть их все и капиталили при
«перековке» в эрзац-танковый, новыми они уж точно не являлись и
оттого постоянно демонстрировали свой строптивый норов. Да и
запасных моторов на замену вышедшим из строя не имелось совершенно,
что могло только удручать.
Увы, но примерно схожая картина
складывалась и в полках вооруженных Т-26. Пусть ситуация с
запчастями и двигателями у них была на несколько порядков проще,
что ленинградский, что харьковский, производители продолжали свою
практически преступную практику выпуска бракованных КПП и бортовых
редукторов. В Сталинграде же вовсе до сих пор не смогли наладить
серийный выпуск танков, выдав за последние 2 года едва полтора
десятка машин, так и не принятых РККА в силу наличия огромного
количества дефектов. Зная же не понаслышке, с какими откровенными
дефектами и недоработками отгружал танки ленинградский завод №185,
Геркан даже думать не хотел, какое же ржавое ведро с болтами
выходило из-под рук сталинградских танкостроителей. Зато, на
удивление, с легким Т-27 всё было отлично. Эта временная машина
вышла дюже удачной, самим фактом своего существования подтвердив
поговорку, что нет ничего более постоянного, чем временное. Они, и
ломались куда реже, и с ремонтом особых проблем не возникало, и
производимого для них пушечного танкового вооружения вполне хватало
на все выходящие из заводских ворот экземпляры. Потому их,
наверное, вопреки всем прежним планам, и продолжали клепать не
менее чем по сотне штук ежемесячно, дабы хоть чем-то закрывать
имеющиеся пробелы. Более того, точно такое же вооружение начали
устанавливать и на Т-26, обозвав такие танки «истребителями». Что
свидетельствовало лишь об одном – если с выделкой 45-мм пушек,
наконец, разрешились все былые проблемы, то с 76-мм орудиями, даже
полковыми, дела обстоят всё так же печально.