- Что же, позволяю, - теперь
уже в хорошо заметной улыбке расплылся Сталин. Видимо
продемонстрированная игра слов пришлась ему по душе. Отвечала, так
сказать, моменту во всех смыслах этого слова.
- Благодарю, - тут же уместился
на предложенном стуле Геркан. - И тогда позвольте
полюбопытствовать, в каком плане я вредитель, раз уж с моей
шпионской национальной принадлежностью мы ситуацию
прояснили?
- Вы всячески способствовали
принятию на вооружение совершенно негодных танков! - в одно
мгновение преобразившись из насмешливого добряка в строго
руководителя, Сталин принялся буравить своего гостя весьма грозным
взглядом не обещавшем последнему ничего хорошего. - Что скажете в
своё оправдание?
[1] Подобная нумерация танковых полков
– в зависимости от номера дивизии, в реальной истории возникла
только после 1940 года, так как прежде в РККА не существовало
танковых дивизий. А поскольку в АИ они уже были созданы,
необходимость упорядочивания нумерации танковых полков возникла
пораньше.
[2] В реальной истории это касалось
двигателей М5 Либерти, которые устанавливали в танки типа БТ.
[3] «Академик» – прозвище выпускников
академий в РККА
- Как? Опять? - совершенно так
искренне удивился гость. - Я же уже свыше полутора лет не являюсь
военным приемщиком! Как я мог их принять?
- А тут речь идет не о каких-то
конкретных бракованных машинах вышедших за ворота завода. С чем вы
столь самоотверженно боролись в Ленинграде, - дал Иосиф
Виссарионович своему гостю понять, что находится в курсе
«приключений» Александра на ниве недопущения отгрузки брака. - Тут
имеются в виду все типы танков принятые на вооружение РККА при
вашем участии. По переданному мне в руки заключению, что Т-24, что
Т-26, что Т-20 с Т27 совершенно непригодны для ведения боевых
действий в условиях нашей зимы. Последние два типа постоянно
застревают в сугробах, стоит им только сойти с проторенной дороги в
заснеженные поля, первые же два типа столь же постоянно теряют
гусеницы из-за налипающего на движитель снега. - Совершенно не
пользуясь какими-либо шпаргалками, выдал претензию явно
подготовившийся к данной беседе-провокации глава государства. -
Имеете что сказать в своё оправдание?
- Ах это, - как-то даже
облегченно махнул рукой Геркан, словно озвученное в его адрес
обвинение не значило ровным счетом ничего. - Да, о таких проблемах
весьма наслышан, - не стал отрицать он очевидного, поскольку
прекрасно знал не только о данных негативных особенностях машин, но
и о куда большем перечне постоянно возникающих с ними неполадок и
аварийных ситуациях. - Но тут уж я имею, что сказать в свою защиту,
- отнюдь не расковано, будто потенциальная беда его уже миновала,
а, словно отвечающий профессору студент, принялся отмазываться он
от озвученных претензий. - Возьмём Т-20 и Т-27. Пусть моя роль в их
появлении весьма ограничена – это скорее наследие моих
предшественников и того же Тухачевского, которые я постарался
максимально улучшить, чтобы мы не получили на вооружение куда более
посредственные машины. Но даже в их защиту мне имеется что сказать.
Ведь тут, товарищ Сталин, своё берут законы физики. Эти танки
слишком легкие и слишком слабосильные, чтобы пробиваться в
действительно толстом снежном покрове. Там даже более широкие
гусеницы не помогут в плане улучшения проходимости, поскольку
имеющимся моторам банально не хватит силёнок вращать движитель еще
большего веса. В качестве аналогии мы можем обратить внимание на
суда нашего флота. Никто ведь не будет требовать от небольшого
портового ледокольного буксира тех же достижений в плане пробивания
ледового панциря, что может демонстрировать ледокол «Красин»! Вот и
здесь так! Просто применять их необходимо в соответствии с их
реальными возможностями. В тех же учебных танковых батальонах они
будут более чем уместны и через пять лет и через десять. Во всяком
случае, Т-27 точно.