– И ночью не только, – гоготнул кто-то.
– Объявите друг другу, что без претензий, и хватит об этом. – Урван сложил руки на груди, на лице застыло выжидающее выражение.
– Без претензий, – послушно буркнул Моржук.
Видимо, от меня ждут того же.
– Без претензий, – сообщил я из трюма.
– Отлично. – С чувством выполненного долга Урван удалился.
Он успел сделать лишь пару шагов, когда от Моржука глухо прилетело:
– Тогда есть претензия к капитану.
Плеск воды снова начал солировать. Команда словно испарилась или обратилась в бесплотные образы, а дышала не через шумные носы, а напрямую кожей.
– Говори, – донесся голос невидимого сейчас Урвана.
– Мы все равны, так?
Хорошо начал. Работает на публику. Вслух правоту никто не подтвердил, но внутри все сразу приняли сторону говорившего.
– Почему одному такое предпочтение? – продолжил Моржук. – Если девка нравится, пусть выкупает, и дело с концом.
– А если б заболел ты? – бросил кто-то.
– Я болел, мне живой грелки не давали.
– Ты не просил, – засмеялись на палубе.
– Короче, я сказал.
Ушкурники замерли в ожидании ответа капитана.
Плечо, в которое впились пальцы Любославы, ныло, девушка пыталась вжаться в меня, спрятаться, другой защиты у нее не было. Я обнял и крепко прижал к груди.
– Не бойся, – шепнул в ухо. – В обиду не дам.
– Мне все равно, главное – ребеночка…
Всхлипы едва не помешали услышать капитанскую речь. Пришлось превратить объятия в захлопнувшийся капкан.
– У каждого имеется доля в добыче, добычи много, только за «Везучий» отвалят, сколько еще не видели, – говорил Урван. – Но нельзя бросаться еще не выделенными долями до раздела, пока полностью не окажутся на руках. На руках у всех. После – ваше право, делайте, что хотите.
– Истинно! – поддержали ушкурники.
Моржук нашел, что ответить.
– У Чапы есть нож работы Терентьевых.
– Чапа заслужил.
– Разве кто спорит?
Моржук умел строить речь, чтобы вызвать симпатии. Даже завидно. С таким умением он однажды на месте безухого окажется. Для капитанской должности важны не доблесть или жестокость, и даже не коварство. Главное – умение запудрить мозги и вывести ситуацию к собственной пользе.
– Лишь благодаря Чапе «Тазик» с товаром остался нашим, – вещал Моржук, и попробуй с ним не согласиться. – Это оценили. У Чапы появились личные ценности. Разве не справедливо, если за пользование общественными ценностями он поделится личными?