Когда Боливар добрался до пересечения
с Меридианом, я начал невольно притормаживать, увидев стремительно
приближающийся слева автомобиль.
— Нет, нет, Тохан! — крикнул Гарик,
бросив быстрый взгляд сквозь боковое стекло с моей стороны. — Газу,
газу!
— Я не успею!
— Успеешь, тут два раза можно
успеть!
И несмотря на то, что разумом я
понимал, что у Гарика стаж вождения намного больше моего, и что его
словам можно доверять, бессознательное всё же взяло верх и я начал
притормаживать.
— Не та педаль! — гаркнул Мезенцев, и
в этот момент медальон словно ударил меня слабым разрядом
электрического тока.
Это было похоже на то, как мог
щёлкнуть пьезоэлемент, вытащенный из газовой зажигалки.
Прежде чем я успел что-либо
сообразить, нога вдавила педаль в пол, и Боливар, продолжая
набирать скорость, вылетел на Меридиан. Руки сами вывернули руль и
буханка, визжа покрышками и накренившись на один борт, влетела в
свою полосу. И только тут я понял, что выполнил это отчаянный
манёвр с протяжным матерным криком.
Мимо, ревя клаксоном, просвистела
встречная легковушка, а я уже врубил следующую передачу.
«Что? Как? — пронеслось в мозгу. —
Что это было сейчас?!»
— Тохан, Шумахер, чтоб тебя! —
крикнул Бабах, который во время выполнения манёвра, улетел к
противоположному борту и сейчас снова занимал место на пассажирском
сидении.
— Извини! — только и успел крикнуть
я, словно завороженный, наблюдая за тем, как цепочка желтоватых
огней начинает лететь навстречу всё быстрей и быстрей.
Мезенцев, которого так же вжало в
дверцу, снова занырнул в рюкзак.
— Обгоняют! — крикнул Вовка. — Вот
суки!
Что мне нравилось в Бабахе, так это
то, что у него всё всегда был максимально просто и понятно. Пока
какая-то часть моего сознания пыталась найти ответ на вопрос, кто
за нами гонится, и зачем, он уже давно во всём разобрался. Гонятся
за нами — значит суки. Они плохие, мы хорошие.
Боковым зрением я увидел
приближающиеся тёмное пятно, и невольно повернул голову. Рядом с
нами, притираясь всё ближе и ближе, неслась чёрная иномарка.
Боковые стёкла были опущены и оттуда торчали перекошенные гневом
рожи, неистово что-то кричащие. Слов, разумеется было не разобрать,
но артикулировали они очень хорошо. Насколько я понял, они
призывали меня сбросить скорость, чтобы у них появилась возможность
как следует нас отделать. Такой вариант развития событий почему-то
меня не устраивал, и я даже сам не заметил, как воткнул четвертую
передачу. Стрелка спидометра поползла к отметке в девяносто
километров в час даже не думая останавливаться.