Но здесь наших домов не было. Вместо
них возвышались большие каменюки выхода горной породы, вся
поверхность которых была покрыта множеством трещин, с прорастающей
в них травой и редкими деревцами. Местные жители активно
использовали эти монументальные полотна для высказывания своих
взглядов на жизнь и окружающую действительность. Практически вся
поверхность каменюк была покрыта надписями, разнообразного размера
и цвета, в зависимости от того, какая краска оказалась под рукой у
одинокого философа. Большинство из них были матерного содержания и
включали в себя легендарное слово из трёх букв. А также множество
его производных.
Глухая кирпичная стена гаражного
кооператива двигалась параллельно Меридиану, пока не брала плавный
загиб в сторону проспекта Победы и не скрывалась из виду. Въездных
ворот на этой стороне не было, зато повсюду виднелись следы
кустарного ремонта кирпичной кладки. Так владельцы гаражей
устраняли дыры, оставленные различным ворьём. Что ж, очевидно
девяностые в этом мире прошли так же, как и у нас. Тащили всё, что
представляло хоть какую-то ценность. Особенно из гаражей.
Снег бесшумно ложился на землю и
растрескавшийся асфальт, тут же теряясь среди хитросплетения
стеблей и пропитываясь осенней грязью. Что-то мне подсказывало, что
совсем скоро снег одержит победу над сыростью и засыплет город
белёсой стружкой. Ожидаемая картина для конца сентября.
Всё-таки отказавшись от идеи
дождаться Игоря на улице, я чертыхнулся и направился вглубь
гаражей. Если честно, я не строил особых иллюзий насчёт того, что
Мезенцев появится вовремя. Скорее просто хотелось немного
передохнуть и подышать свежим воздухом.
Стоило уйти с освещённого пяточка и
завернуть на разбитую дорогу между двух рядов серых гаражных ворот,
как в лицо ударил порыв осеннего ветра. Падающие крупинки тут же
тихо защёлкали по обдергайке. Так моя бабушка называла дешёвую
китайскую куртку, сшитую из дерьмового кожзаменителя на манер то-ли
рокерской косухи, то-ли пафосного облачения раллийного гонщика. По
рукавам бежали бело-оранжевые полосы, а вся поверхность была
покрыта множеством нашивок с закосами под различные бренды. Спину
украшал огромный вышитый орёл, в котором определённо угадывался
намёк на Харлей-Дэвидсон. Вот только исполнен он был в других
цветах и с полнейшей абракадаброй вместо знакомых букв. Так что
смысла и реального соответствия в этих надписях было не больше чем
в надежде на то, что Мезенцев придёт вовремя.