Вот после очередной засады только
присел я отдышаться и отогреться, как дернули в штаб бригады. А там
Фича нахмуренный и Лука, тоже жизнью недовольный.
— Скажи, друже Владо, почему вы
танки не уничтожаете?
— У нас тактика другая, — хорошо
хоть «товарищем» назвали, а не сразу «гражданином», — мы их с
двухсот-трехсот метров бьем и отходим без потерь. Да и чем мы танк
пробьем?
— Гранатами! — решительно влез Лука.
— Я первый в атаку пойду!
— Гранатами можно, но тут на
короткую дистанцию выходить надо, а это значит, что гранатометчики
погибнут. Две-три засады — и нет роты.
— А почему с четниками
договаривался, а не уничтожал их штабы? — вот это номер, никак
комиссары решили мне за все сразу предъявить.
— У меня приказ был обеспечить
безопасность, а не уничтожить, — вяло отбрехивался я, а сам все
соображал, что это за подставы.
Не понравилось, что я миром дело
решал — могли сразу отстранить. Я когда с романийцев контрибуцию
едой и теплыми вещами брал, никто почему-то не возражал.
— Так, другове, — почти вбежал
щуплый Коча, стряхивая лед с усов. — Заканчивайте говорильню, у нас
проблема поважнее. Все связные, что мы отправили за последние три
дня, вернулись ни с чем. Связь с Верховным штабом потеряна.
Окна на зиму никто заклеить не
удосужился и теперь из них сквозило даже через впопыхах натолканную
в щели вату. Фельдполицайкомиссар Юрген Клопф даже подумывал
передвинуть тяжеленный стол подальше к стене, докуда доходило тепло
от камина.
Пока же приходилось каждые пять
минут вставать и отогревать руки над потрескивающими углями. Будь
это не управление Тайной полевой полиции в Белграде, он бы еще и в
плед закутался... Но стоило только представить, что точно так же,
закутанными в одеяла или крестьянские овчины, выглядят солдаты
Рейха под Москвой в эти ужасные сибирские морозы, как его
передернуло и Юрген предпочел кинуть в камин еще два поленца.
Огонь облизал их, потрогал
слабенькими язычками, словно примериваясь, и отступил. Только для
того, чтобы издали прогреть дерево и с треском набросится со всех
сторон. Да, только так и надо — не торопясь, после тщательной
подготовки, решительным ударом! И так будет на Востоке, пусть
большевикам повезло с холодами, но им не сломить мощь Вермахта и
волю фюрера!
Клопф прошелся по кабинету, стараясь
не слишком удаляться от камина, переступил сапогами, слушая
разнотонный скрип паркета и тиканье часов, глянул на помалкивавший
с утра телефон.