Обычно аппарат разрывался от срочных
звонков, требовавших немедленной реакции фельдгестапо. И Клопф с
удовлетворением перебирал в памяти удачи последних месяцев —
получив от него информацию, люди полковника Гешева арестовали в
Македонии тамошнего большевистского лидера Колишевского, схвачен и
повешен партизанский командир Митрович, в лагере Баница после
допросов уничтожены десятки коммунистов, в Кренте армия, следуя
указаниям гестапо, разгромила бандитов... Да, случались и провалы —
лидер банатских большевиков Йованович оказал сопротивление и
застрелен, кретины из сербской полиции запытали до смерти Надежду
Пурич, так и не добившись сведений о подпольной типографии. Но это
неизбежные издержки.
Большевистские фанатики в Москве
начали вещание станции «Свободная Югославия» и у гестапо сразу же
прибавилось забот — искать тех, кто слушал, переписывал и
распространял эту лживую пропаганду. Но все равно, общий итог
Клопфу нравился — что ни день, то очередной бандит, а то и
несколько, арестован, расстрелян, повешен, убит при попытке
задержания.
Огонь в камине разгорелся, приятное
тепло обволакивало тело, телефон молчал. Паузу стоило использовать
и Юрген вынул из сейфа заветную папочку, а из нее — фотографии.
Удачно с ними получилось, беглого кадета Забурова, он же Иоганн
Вайс, он же Владимир Рауш фон Таубенберг по матери, опознали и на
железной дороге, и в Сараево, хотя там полной уверенности нет.
Вроде он, но с братом, старшим или младшим, непонятно. И никто не
запомнил фамилию в рейхспаспорте — Шварц-что-то-там. Да таких в
Рейхе чуть меньше, чем Мюллеров — Шварцлозе, Шварценеггер,
Шварценберг!
А потом он снова исчез, но Клопф все
равно себя похвалил за верно вычисленный маршрут фигуранта. Тем
более, что Вайс-Забуров снова появился в Сербии — под Валево, где
его опознали благодаря ориентировкам. И неудивительно, что он
примкнул к бандитам, было бы странно, если нет.
Фельдполицайкомиссар вздохнул — так
и не удалось предъявить фотографии разведчикам дивизии «Рейх»,
понесшей потери под Москвой. Кемпинский погиб, а Гюндель тяжело
ранен и нет надежды, что он вообще сможет кого-то опознать. Никто,
никто не ожидал от большевиков такого!
Ничего, это агония загнанной в угол
крысы, даже пауза сейчас работает на Вермахт — идет пополнение и
закрепление, и как только закончатся эти страшные русские морозы,
фюрер вновь бросит войска в неудержимый натиск!