Выстроил роту и бегом-бегом, чтобы
на морозе не держать — кто как застегнут, наличие НЗ в виде
сланины, маскнакидки, сухпай, все ли в порядке с обувью, убраны ли
затворы во внутренние карманы... Да, на марше только так, нафиг
надо, чтобы смазка застыла.
— Кто затвор потеряет, тот новый
будет добывать в бою! Ясно?
Строй весело согласился, а я поймал
себя на том, что бессознательно копирую своего армейского старшину,
Казимираса Гедиминовича Урбониса. Он бы, наверное, глядя на нас
порадовался. Ну и нарядов навешал, без них же как без пряников.
Потому как армейского единообразия у нас не наблюдалось. По
большому счету, его даже в самой уставной армии в боевых условиях
не наблюдается, а мы вообще партизаны. Что не дает нам индульгенции
на расхлябанность и легкомыслие.
— Ну что, — я стряхнул льдинки с
бровей, — к маршу готовы?
— Готовы! — загомонила рота.
— Молодцы, все девойки ваши!
В строю хохотнули, только из
медицинского отделения раздался глумливый голос Альбины:
— А зачем нам девойки? Нам девойки
не нужны, мы сами девойки.
— Ну, вам момци, — пробасил Бранко,
вызвав общий ржач.
Это хорошо, что ребята смеются,
мораль на высоте, мы сейчас горы свернем...
Коча махнул рукой и бригада
двинулась из Кремеша вниз, к долине Босны, по нашим следам. Брать
мост решили в Семизоваце — и от Сараева немного дальше, и охраняли
его, по данным разведки всего человек двадцать домобранов и дюжина
жандармов.
Но мы не учли, что в такую холодрыгу
они предпочтут сидеть в теплой казарме, а не торчать на морозе и
ветру над рекой — мост не охранялся вообще. И пока мы разоружали
местный «гарнизон», разыскивали грузовики и занимали
железнодорожную станцию, случилась вторая неучтенка.
Только мы расставили у моста
патрули, как со стороны Сараево показался поезд. Бранко тут же
скомандовал пулеметчикам занять позиции по сторонам дороги, но к
мосту, наперерез железке, уже подходил первый батальон
бригады...
— Марко, шаховницу сюда! — крикнул я
названному братцу, указывая на хорватский флаг над павильоном.
Парень метнулся мухой и когда поезд
остановился, на перроне стоял небольшой строй из десяти человек в
черном под знаменем Независимого государства. Только два пассажира
сошли в Семизоваце, поезд гуднул и под печальным взглядом местного
железнодорожного служителя, которому в спину упирался автомат
одного из бойцов, отправился дальше, в сторону Зеницы.