В общем и целом, наша с братом жизнь мало изменилась. Уроки у
репетиторов сменяются поездками на природу. Удивительно, но я
пристрастился к рыбалке. Пока Брюс, вместе с Альфредом, ходили по
лесу, я сидел с удочкой на причале или на пляже и медитировал на
поплавок. Для меня это стало лучшей релаксацией, хоть это и странно
для четырнадцатилетнего подростка. Я давно уже перестал следить за
собой, чтобы не показывать себя старше. Альфред с Брюсом не
придираются и ладно.
Так что со стороны могло показаться, что все не так плохо. Да, с
физической точки зрения все действительно было неплохо. Мы были
одеты, обуты, сыты. Нам давали уроки лучшие учителя, а денег было
столько, что мы бы их не потратили и за сто лет.
Гораздо хуже обстояли дела с психологической точки зрения. И я и
Брюс винили себя в смерти родителей. Я говорил с ним и не раз,
применяя новообретенные навыки психолога и вытягивая информацию,
так что прекрасно понимал, что под показным безразличием скрывается
серьезно покалеченная детская психика. Мне тоже тяжело, но у меня
сознание взрослого человека, которое хоть и не избавило от чувства
вины, но изрядно ее притупило. Причем если я хотя бы понимал,
почему я виноват, то у мелкого вина была иррациональной. Как мне
объяснила доктор Лиланд, мой преподаватель и штатный психолог
Брюса, у него - синдром выжившего. Уж что только не перепробовал
Альфред: приглашал психологов, водил на курсы… всё бестолку. Мы оба
чувствуем вину за то, что выжили, а родители нет. Вот и получается,
что росли мы оба нелюдимыми, замкнутыми детьми, с кучей комплексов
и проблем.
— Хозяин Чарльз, сегодня к нам прибыли гости, — сказал Альфред,
зайдя ко мне в комнату. Коляска была придвинута к окну, а на
коленях лежал томик Юнга.
— Гости? Но я не знаю ни о каких гостях, — ворчливо сказал я,
оборачиваясь на коляске. Она была оборудована электромотором, так
что проблем с передвижением у меня стало поменьше, чем раньше.
Сегодня мы собирались ехать за город, чтобы я с утра смог сесть за
рыбалку. Был довольно солнечный день и у меня было не такое
паршивое настроение, как обычно. Ключевое слово — было.
— Это старые друзья ваших родителей. Они хотели убедиться, что с
вами всё в порядке, — невозмутимо ответил Альфред.
— Как же меня достали все эти доброхоты, — пробормотал я,
вспоминая всех этих «друзей» семьи. Макс Шрек, Дуглас Фредрикс и
другие богатые и влиятельные люди, за показными улыбками скрывающие
торжество от того, что теперь-то Томас Уэйн не будет им мешать
зарабатывать деньги. И, кто знает, может быть, даже прибрать к
рукам Уэйн Энтерпрайзес?