— Но ведь Ямы Лазаря…
— Не всесильны, — прерывает он ее и смотрит прямо в ее глаза, —
у любого тела есть срок годности, Талия. Я и раньше это знал, но
после недавнего пробуждения осознал это с кристальной ясностью. Мои
рефлексы замедлены, дочь. Тело не столь крепко, как должно быть. Я
стал забывать кое-какие детали, чего никогда со мной не было. Мое
время близко, — сказал он со спокойной обреченностью, на что Талия
лишь печально кивнула.
— Что ты предпримешь? — спросила она, доливая чая в чашку отца.
Воспитание и природный дар эмпатии подсказывал ей, что этот
разговор затеян не просто так. И что отец уже придумал план, как
можно разыграть его… смерть.
— Что мы предпримем, — поправил он ее и сделал новый глоток
крепкого чая, — я не сомневаюсь в тебе, Талия. Несмотря на
молодость, ты готова принять бразды правления. Наши люди пойдут за
тобой. Но… что будет потом? Кто будет после тебя? — задал он
риторический вопрос и посмотрел в чашку с чаем, — тебе все еще
нравится Брюс? — вдруг спросил он, вводя Талию в замешательство и
заставив ее невольно покраснеть, — по реакции вижу, что да, —
сказал он и оставил чашку в сторону. Талия же вспоминала те дни,
когда Брюс тренировался в Лиге. Несколько раз она сама сходилась с
ним в учебном поединке, правда, лицо ее всегда было скрыто. Он был
красив. Крепок духом. Силен. Лишь приказ отца и страх быть
отвергнутой удержал ее от того, чтобы не раскрыться и… и что?
Дальше она не заглядывала. Но после того, как Брюс со скандалом
покинул Лигу не было и дня, чтобы шестнадцатилетняя Талия не
вспоминала об ушедшей любви, — Брюс - слюнтяй. Талантливый, но
слюнтяй. Особенности воспитания, ничего тут не поделаешь, — сказал
он, откинувшись на подушках, — но если у нас будет кто-то с набором
его достоинств и без его недостатков… — задумчиво пробормотал Рас
аль Гул и посмотрел на подобравшуюся Талию. Сама дочь демона, как
ее называли, нахмурилась, пытаясь понять, к чему ведет отец. Но вот
ее пронзила догадка и она удивленно посмотрела на отца.
— Ты хочешь, чтобы я… вернее, мы с Брюсом… вместе…
— Да. Я готов позволить это, — сказал он и заметив сомнение на
лице дочери, пояснил, — я не хочу, чтобы твоя любовь к нему в один
день превратилась в проблему. Я слишком много раз видел, как
женщины из чувства любви рушили самые идеальные планы. Так что уж
лучше удовлетворить твое желание, чем воевать с тобой по такому
глупому поводу. Ну и обеспечить будущее организации, раз уж все так
сложилось, — максимально честно обрисовал он ситуацию, вгоняя Талию
в состояние глубокой задумчивости. С одной стороны она была
благодарна отцу за то, что тот честен с ней, но даже ее, выросшую
среди убийц и получившую весьма своеобразное воспитание коробил
цинизм, с которым ее отец рассматривал ее чувства.