-Все будет хорошо, - заверяла я, уже выкатывая
чемодан с вещами из спальни и не желая слушать никаких отговоров. – К началу
учебы вернусь! Как раз через две недели!
В данном случае спорить со мной было
бесполезно. Запирать меня в комнате, как это делали раньше – глупо и
недальновидно. Я уже выросла из этого возраста и могу сама принимать решения,
касательные моей жизни. А идти мне вразрез с этими решениями – значит перестать
мне доверять и начать давить железным аргументом, что, мол, годы не те, мала
еще, чтоб из семейного гнезда вылетать. По мне, так не важно, сколько лет
человеку. Важно, чтобы в любом возрасте ему доверяли. И я криками и слезами
смогла объяснить это своей семье.
И, наконец, после истерики и клятвенных
заверений родителям, что со мной все будет в порядке и обо мне позаботятся, а
так же уверительных обещаний звонить каждый день и всегда отвечать на входящие,
я наскоро оделась и поехала с папой на вокзал. Билет для меня уже заказал и
оплатил Валик. Конечно, такая спешка была ни к чему, но я буквально горела от
желания снова оказаться рядом с Филатовым. Я не видела его каких-то вшивых пару
дней, а уже успела забыть, какой он красивый в реальной жизни. Кстати говоря, о
его безразличии к себе я уже и не помнила. Плохие впечатления – они всегда
быстро забываются.
Моя спешка была обусловлена еще и тем, что я, честно
говоря, боялась, что музыканты передумают. Мало ли какие у них планы? А если
они решили посмеяться над малолетней идиоткой…?
Прощаясь со мной на перроне, папа строго
наказал:
-Думай головой, девочка моя, все-таки это не
картинки с плаката…
Только я уже не слышала его наставлений,
прокручивая в голове различные варианты своего поведения с Филатовым. Я ведь
себя знаю – снова буду трястись, как осиновый лист на ветру и при одном только
взгляде на него начну нечленораздельно мычать. Нет, мне нужно вести себя
уверенней и раскованней, чтобы не упустить такой неожиданно подвернувшийся счастливый
случай. И тихонько рассмеялась от подобных мыслей. Врядли я смогу соблазнить
Леонида, если только он сам этого не захочет. А он не захочет – свою позицию
музыкант обозначил предельно четко. Однако же я надеялась на перемены в его
настроении. Хотя бы подружиться… и я уже стану чуть счастливее. Меня не
интересовали сменяющиеся за окном картинки, я не обращала внимания на
увлеченных беседой случайных попутчиков. Все то время, что поезд был в пути, я
читала и перечитывала всю известную интернету информацию о Леониде. Вроде бы о
любимом кумире я знаю все и даже больше, но вдруг я что-то упустила? Вдруг именно
сейчас я узнаю путь к сердцу Филатова? Но, как и прежде, ничего конкретного
поисковик мне не выдавал. Сам Леонид о своей личной жизни не предпочитал не
распространяться, а его избранницы описывали его весьма поверхностно,
противореча одна другой. Для кого-то он нежный и трогательный любовник, для
кого чуть ли не практикует БДСМ. Кто-то отзывается о нем с восторгом,
рассказывая о Лене как о заботливом и верном друге, а кто-то в открытую ругает
его и ненавидит. Но все сходятся в одном: Филатов очень закрытый человек, а его
внутренний мир засекречен паролями и заперт на амбарные замки. И никто,
абсолютно никто не смог даже намекнуть, как можно покорить вершину по имени
Леонид Филатов. Если чужая душа – потемки, то у него в груди черная-пречерная
комната, куда никому нет хода.