Девушка растерялась от таких нелепых обвинений. Вздернутые вверх руки затекли, металлические кольца кандалов натерли запястья, а дракон, которого не интересовало ничего, кроме остатков содержимого салатника, как раз закончил вылизывать посудину.
Потом рептилия не придумала ничего умнее, чем начать карабкаться по Тамариной штанине вверх с совершенно непонятными целями.
Пытаясь стряхнуть крылатую ящерицу, девушка затрясла ногой, звеня цепями, как Кентервильское привидение, и отвлеклась. Она не слышала, чем ей угрожал обвинитель. Дракончик, растопырив крылья, шипел и не желал отцепляться, а разъяренный ее игнором мужчина встал с кресла, вдруг оказавшись очень близко, и выдохнул прямо в лицо:
— Сама напросилась, ведьма! Если захочешь рассказать правду и освободить дракона от своей власти, скажи. И может, тогда из милосердия я отрублю тебе ногу.
Тома в ужасе уставилась в потрясающе красивое лицо незнакомца, в глазах которого костром инквизиции полыхала ненависть.
— Не надо мне ничего рубить! Я ведь уже все сказала, — пискнула она, вжимаясь в ледяные камни стены.
— О-о-о. Ты предпочитаешь медленно плавиться, но добиться смерти наследника? Кто же и что тебе за это пообещал? Видимо, и правда дура. Может, тебя разыграли втемную? Ты пробудившаяся стихийная ведьма? Впрочем, мне все равно. Ты должна освободить дракона или умрешь.
Он медленно открыл флакон и, внимательно наблюдая за реакцией Томочки, насыпал немного блестящего порошочка на ее замерзшую босую ступню. Девушка шевельнула ногой, ведь, судя по угрозам, это был не безопасный миленький глиттер, а какая-то гадость.
Красавчик усмехнулся на ее трепыхания, а порошок намертво прилип, отливая искорками в свете висевшего на стене факела.
Ноге стало тепло, и Тамара, вспомнив про «будешь плавиться», с ужасом ожидала, что будет дальше.
Даже драконыш перестал взбираться и смотрел на блестящую ступню девушки, повиснув на ее поясе и крепко зацепившись когтями за карман пижамных штанов.
В молчании прошла пара минут, ничего не происходило. Разве что Тома немного успокоилась и, приглядевшись, сообразила, что видела недавно нечто похожее.
— Так вот почему они с елки не осыпались! Наверное, такие же были. — А потом в панике уставилась на сухое безжизненное деревце: — Это теперь я, как елка, засохну?