Похититель не ответил, присел на корточки и медленно провел пальцем по ее стопе от пальцев к щиколотке.
У Тамары, несмотря на весь кошмар ее положения, от этого движения по спине пробежали мурашки. Да-да! Те самые. Уж очень чувствительные были ее ножки тридцать пятого размера. Гад Олег как раз покорил ее сердечко тем, что любил их целовать, заливаясь соловьем о том, что готов это делать всю жизнь.
Что дальше собирался предпринять мужчина, ни девушке, ни с любопытством наблюдавшему за происходящим дракону узнать не удалось. В дверь темницы постучали, и она со скрипом отворилась, явив на всеобщее обозрение круглое веснушчатое лицо с пышными рыжими усами, которым бы позавидовал сам Буденный.
— Ваша милость, — пропищал бравый дядька в блестящем шлеме неожиданно высоким мелодичным дискантом, — скорее. Вы срочно нужны...
Такого детского голосочка от крупного представителя мужского пола Тамара не ожидала и уставилась на усатого во все глаза, отчего он испуганно юркнул за дверь и оттуда еще раз взвизгнул на пронзительно высокой ноте:
— Срочно! Там такое...
Незнакомец, который, как вдруг оказалось, был благородных аристократических кровей, встал, хмуро покосился на свою пленницу и вышел, заявив напоследок:
— Не знаю, как ты это делаешь, но разберусь.
Лязгнул задвигаемый засов. Дверь красиво полыхнула таинственными знаками, а Томочка переглянулась с наглой ящерицей, снова предпринявшей попытку восхождения наверх по ее пижаме.
— И что это было? Вот зачем ты ко мне привязался? Теперь вон ребенок погибнет. Тебе не стыдно? — сердито попеняла она крылатому верхолазу. — И меня, скорее всего, убьют. Других-то кандидатов в злодеи у них, видимо, нет.
Ей было страшно, но вся окружающая действительность казалась настолько неправдоподобной и нелепой фантазией, что признать в ней реальность разум Тамары пока отказывался. Проговаривание мыслей вслух ей всегда помогало думать.
Дракон, естественно, не ответил.
Из темного угла в круг света от факела скользнула невысокая фигурка в белом балахоне.