Я и не заметил, как увлёкся алхимией настолько, что вопросов о
том, чему я хочу учиться в Университете, у меня не возникало.
Именно поэтому я поступил не в один из столичных университетов,
куда меня собирался отправить отец, а в наш Лланмелский
Университет. Всё потому, что стараниями ректора у нас преподавали
курс алхимии, в Столице же такого не было. Алхимию запретили сто
лет назад, потом разрешили, но в столичных Университетах не
преподают до сих пор.
Как «О свойствах веществ...» пережила запрет на алхимию и
конфискацию книг — мне не ведомо. Возможно, просто никто не
добрался до неприметной кладовки; а может быть, помогло название, в
коем крамольное слово алхимия отсутствовало. Как бы то ни было,
книга дождалась благодарного читателя.
Два года я отучился на Факультете Риторики — отдельного
факультета алхимии не было, но я, хотя и числился школяром
риторики, основное время уделял алхимии. На третий год к нам пришёл
второй профессор алхимии, алхимия вышла на новый уровень, дела шли
отлично, а через два месяца один за другим исчезли оба профессора —
профессор Готтлиб уехал в отпуск по здоровью, профессор Склавен
растаял в ночи в результате какого-то невнятного скандала. И я
остался на мели. Алхимик без алхимии. Я растерялся. Большинство
студентов учились ради курса риторики или ради того, чтобы весело
лоботрясничать; прекращение курса алхимии их не взволновало. Я же
учился здесь только ради алхимии, и что мне теперь было делать? Как
бы то ни было, я решил не бросать Университет посередине последнего
курса, а тем временем искал возможность продолжить учёбу ещё
каким-то способом. Был вариант раздобыть книги по алхимии и изучать
их самостоятельно; был вариант найти исчезнувших профессоров; был
вариант поехать в какой-либо Университет, где преподавали
алхимию.
###
Я много раз пытался заказать книги у купцов. Ноль. Ноль
результата. Вот они готовы продать что угодно — а вот ты
предлагаешь реальные деньги за книги, а продавцы и исчезли. Я
выспрашивал — почему? — но трезвые или пьяные, купцы умели не
болтать о важном. Всего пару раз я добился честного разговора.
— ...вот ты граф. Значит, воевать должен уметь. Смотри. У меня
двадцать телег товара. Все — на заёмные деньги. И я везу их через
несколько графств. И у меня четыре бездельника-охранника. И если
нападут бандиты, будь их хоть сто, мне как-то нужно отбиться. И для
начала нужно, чтобы охранники сами не оказались бандитами. И есть
таможня. А я знаю, ваши там не рассорились со Хвангальдом опять?
Настолько, что товар перестанут пропускать? Ты знаешь, как у меня
про всё это голова пухнет? И ты хочешь, чтобы я в тюках спрятал
книгу тебе? Вот ты — знаешь, насколько это увеличит риск? Я — не
знаю.