Для нас в определенном смысле лежит непроходимая пропасть между языковым явлением и речевым приемом, которая, как это ни парадоксально, позволяет обнаружить органическую связь ритма «естественного текста» и, например, поэтического произведения: связь эта воплощается в едином механизме образования.
В силу этого мы рассматриваем тот ритм, который не имеет отношения к речевым приемам, а следовательно, не является собственно стилистическим средством. Можно даже сказать, что на первом этапе исследования необходимо отвлечься от «средств» в стилистическом смысле, чтобы сосредоточиться на единицах, входящих в такую систему, которая могла бы быть признана достаточно автономной: собственный механизм образования может иметь, по-видимому, только та система, которая характеризуется совокупностью определенных значений, выражающихся только средствами данной системы, в противном случае она может лишь участвовать в том или ином образовательном процессе.
В этом смысле показателен путь, который проделала лингвистика в своих представлениях об интонации. От положения некоторого добавочного, дополнительного средства выражения значений, уже выраженных лексически и синтаксически, интонация пришла к признанию ее самостоятельной ценности: «В интонологии 50-х – середины 60-х годов господствовала теория, согласно которой каждый тип синтаксических отношений должен обязательно иметь свой собственный коррелят. В дальнейшем оказалось, что этот параллелизм необязателен и что интонационный слой обслуживает свои автономные смысловые проблемы и обладает набором собственных средств для их решения. Тогда центром интонационных исследований стал поиск смысловых категорий, передаваемых интонацией как таковой» [Николаева 1983: 144]. Исследования показали, что интонация «содержательна сама по себе, в голом виде, а мелодемы – как готовые структуры – хранятся в памяти» [Норк, Адамова]. По всей вероятности, изучению ритма был уготован подобный путь, который, впрочем, скорее всего является универсальным путем становления любой категории формы – от подчиненного положения до статуса автономии[5]. Во всяком случае, уже сейчас, когда только складывается ритмология как отдельная отрасль языкознания, обнаруживаются такие свойства ритма, которые убедительно свидетельствуют о самостоятельной ценности ритмической системы языка, ее автономности. Так, например, Д. С. Ивахнов, основываясь на гипотезе К. Тарновского о психофизиологических механизмах восприятия ритма, делает вывод, что «ритмическая структура силлабо-тонических метров может восприниматься безотносительно их лексического наполнения» [Ивахнов: 119].