Я
наклонился над ней. Нож сам скользнул в руку, и боль помехой не
стала, даже негнущиеся пальцы зашевелились. Сталь вошла в шею,
точнее в то, что осталось от шеи мягко и аккуратно. Глаза девушки
распахнулись, глянули на меня, то что осталось от губ попыталось
улыбнуться, прошептало:
-
Спасибо… - и замолкло. Глаза закрылись.
Я сел
рядом. Ни сожаления о сделанном, ни сострадания к убитой девушке,
ни жалости. Я не испытывал ничего. Полное безразличие и к ее
судьбе, и к своей. А воспоминание о том, что она пыталась меня
убить, вызвали легкий приступ злорадства.
- На
твоем месте, - вздохнул я. – На твоем месте, я бы не
благодарил.
Я
скинул телогрейку. Взглянул на огромный синяк, продолжающий
расплываться по руке. Неприятно, но не смертельно, руку не потеряю.
Пошевелил пальцами и остался весьма доволен. Пусть больно, пусть
неприятно так, что приходится сцеплять зубы, но пальцы все же
двигаются.
Я
придвинулся ближе к мертвой девушке, протянул руку, желая погладить
ее по голове и отдернул. Не удержавшись поморщился, то, что
осталось от ее головы, гладить совершенно не хотелось. Привстав я
сместился к ее руке. Поднял мертвую, но еще теплую руку, сжал между
ладонями.
Дознаватель!
Тьма.
Вокруг нет ничего, кроме тьмы. Мягкой, ласковой, прозрачной.
Похожей и на черный туман, и на пуховое одеяло. Словно воздух
обратился в соболиную шкурку, что окутала меня. только мехом
внутрь, а не наружу. Я словно попал домой. В место, где счастье и
блаженство существуют по-настоящему.
В самом
уголке зрения появилось что-то красное. Я скосил взгляд. Цифра.
Шестьдесят. Что ещё за шестьдесят? Шестьдесят чего? Сердце громко
стукнуло. Цифра задрожала и сменилась. Пятьдесят девять. То, что
цифры уменьшаются, отсчитывая что-то было понятно, но что именно
они отсчитывают, оставалось неясным. Как и то, что случится, когда
станет ноль.
Проверять не
хотелось. Я оглянулся. Позади меня, прямо в воздухе парила
светящаяся лиловым и оранжевым женская фигура. Фигура хорошая, все
что нужно при ней, а вот личико. Не сказал бы, что оно симпатичное.
Скорее обычное, самое обычное женское лицо, каких много. Пройдешь
мимо такой девушки и не вспомнишь. Я и не вспомнил. Сколько не
пытался найти общие черты в том, вывернутом наизнанку, залитом
кровью, искаженном болью и страхом лице и этим, спокойным, светлым,
напуганным, но почти счастливым.