Прохладный ветерок треплет отросшие на
затылке волосы. Грязные, спутанные давно не видевшие расчески и
мыла, сальные настолько, что даже вши брезгуют забираться в них.
Они должны были быть сбриты, или вплетены в косу. Таков был закон.
Такова была традиция. Простым воинам не было положено ничего, кроме
косы на затылке. Но бритвы у человека не было, а волосы отрасли еще
не настолько, чтобы можно было добавить их в косу. Его могли бы
назвать отступником, от него могли бы отвернуться даже родители.
Если бы узнали об этом. Если бы было кому рассказать. Но никто
никогда никому не расскажет ни о том, что он нарушил традицию, ни о
том, что выполнил свой долг воина до конца.
А ветру все равно, он не чувствует
идущий от волос запах, не замечает покрывающего их жира. Он
радостно ныряет меж черных волос, подбрасывает их вверх, раздувает
в стороны, засыпает песком, чтобы уже в следующее мгновение с силой
сдуть его. Ветру нравилось, как качаются легкие, и не смотря на
грязь, почти невесомые волосы, благодаря лишь его усилиям. Он
приходил в восторг от того, как волосы подчиняются его воле. Влево,
вправо, вверх и вниз, стоит только приказать, стоит лишь подумать,
как они тут же с готовностью кланяются ему. И ветер чувствует себя
всесильным, мощным, почти ураганом, способным на все. Если бы
только не она. Если бы не Коса.
Ветер
ныряет вниз, проскакивает среди волосков, раздувает их в стороны,
обволакивает тяжелую туго сплетенную косу, пробует сдвинуть ее в
сторону. Дергает вверх, вниз, пытается оттянуть назад. Но нет, это
бесполезно. Слишком она тяжела, слишком туга, слишком много там
волосков. Каждый из них он бы с легкостью поднял. Если бы не было
стягивающей их выцветшей красной ленты, то ветер сделал бы красиво.
Он бы разметал длинные волосы по плечам помятой стальной кирасы. Он
бы накинул их на торчащее из спины ржавое острие копья. Он бы
заставил длинные волосы развиваться и дрожать, как тысячи тоненьких
флагов. Он бы…
Коса
сдвинулась. Совсем чуть-чуть, но ветер радостно завыл. Получилось!
Он бросился к затылку, желая повторить успех. Коса дернулась еще
раз и сдвинулась в сторону. Два крохотных черных глаза равнодушно
скользнули по туго сплетенным волосам косы, и по отросшим на
затылке мертвеца. Голод. Утро. Совсем скоро, привлеченные запахом
грязных волос сюда прилетят мухи и можно будет поесть. А
пока…
