Демон коротко хмыкнул, но этим и
ограничился, удержавшись от комментария и Вестник
продолжил.
- Но это Бездна и она всегда
шевелится, а тот в чьих руках палка, лишь заигрывает с ней. Пока
заигрывает. Что будет, когда он решит, что наигрался никто не
знает. Он может как бросить палку, так и поджечь ее. И Бездна его
знает, что будет хуже, - фраза прозвучала двусмысленно, но ни
магистэр, ни демон на нее не отреагировали. Вестник подавил
довольную улыбку и продолжил: - Но Бездна может подождать,
последствия бывают неприятны, но не слишком плачевны. Шаган, я
разрешу тебе говорить, потому что знаю, что ты все равно не
удержишься, - демон напрягся, тяжело сглотнул, предчувствуя
нехорошее и Вестник не стал доводить его. – Есть подозрения, что
твой старинный приятель жив. Тот, от которого ты
отвернулся.
- Я много вертелся. Который
из?
Вместо ответа Вестник бросил к его
ногам серебряный кругляш. Демон протянул руку, отдернул ее, с
отвращением уставился на лежащую у ног, блестящую монету. Затем
взорвался. Он вскочил на ноги, резко развернулся, со всей силы
врезал кулаком по прологу. Поверхность его задрожала словно
полуденное марево, от места удара пошла волна, которая, впрочем,
быстро угасла и полог вновь стал невидимым. Стал бы, если на его
прозрачной поверхности не остались крохотное капли крови. Это
завораживало и пугало одновременно. Висящие прямо в воздухе алые
капельки крови, мечущийся на небольшом пространстве, вымещающий
злобу на не в чем ни повинной траве, демон. Равнодушно глядящий в
небо Вестник. Магистэр проследил его взгляд, нашел в небе крохотную
черную, медленно кружащуюся точку, удивился, как мог орел залететь
в Сайяаль, но тут же забыл и об орле, и о удивлении.
Демон успокоился. Он стоял на
четвереньках, держал в огромных лапах куски дерна, глаза его еще
пылали огнем, но он уже угасал, ноздри еще раздувались, но дым уже
не шел из них. Огромные черные пальцы демона разжались, он выпустил
траву, поднялся на ноги, глубоко вдохнул, отряхнулся, закрыл глаза.
Через мгновение перед магистэром стоял растрепанный человек с
увесистым пивным брюшком и красной не то от гнева, не то от запоя
мордой. Лицом это назвать у магистэра язык не
поворачивался.
- Простите, погорячился, - недовольно
проворчал пузан голосом демона. – Магистэр, так я буду меньше
бросаться в глаза? – спросил он, взглянув на Руовирио, тот кивнул.
– Хорошо. Теперь о другом. Вестник, объясни мне, как, мать твою,
такое возможно? Как этот сын блохастой суки мог остаться жив? Они
клялись, что он умрет. Мне обещали его смерть!