Ева думать не хотела. Ей было
жарко. Обезумевшее солнце раскаляло город, выжигая остатки зелени и
жизни. Гудел кондиционер, но даже вырабатываемый им воздух был
теплым, как сок из холодильника.
Ева сидела в кресле и смотрела
телевизор. Пора было собираться на работу, но это требовало
действий. Встать. Отправиться в душ, смыть теплой же водой – холода
в мире не осталось ни капли – грязь и пот. Вытереться. Одеться.
Выйти на улицу и попытаться не умереть.
– …беспечность властей в
сочетании с истерикой, захлестнувшей страну, стали теми самыми
роковыми факторами, которые…
Звонок в дверь заглушил слова
диктора, который не был диктором, но являлся доктором, академиком и
профессором, а значит, личностью, внушающей пролетариату доверие.
Ева, скользнув взглядом по карте Северной Америки, на которой
раковой опухолью разрасталась краснота, встала.
До двери она доползла, чувствуя,
как тяжело ухает в груди сердце – надо проверить, прежде подобная
аритмия не проявлялась – и откинула цепочку.
– Вы даже не интересуетесь, кто
за дверью? – осведомился седовласый мужчина в строгом костюме.
Сизый лен был измят, но чист, и пахло от гостя не потом и
лимонадом, а хорошей туалетной водой.
– И кто вы? – недружелюбно
поинтересовалась Ева, у которой не было ни малейшего желания
общаться с властями. Да и Седой вызывал инстинктивную
неприязнь.
– Войти позволите? И я был бы
благодарен вам, если бы вы привели себя в вид, более способствующий
разговору.
Ева отступила и зевнула.
Одеваться было лень. Ей и в майке хорошо, а если Седому что-то не
нравится, то может проваливать. Но вместо того, чтобы высказать
вполне логичное пожелание, Ева ушла в спальню и оделась.
Все равно ведь на работу тащиться
придется.
Когда она вернулась, то увидела,
что гость сидит в ее кресле и с преувеличенным вниманием слушает
доктора, профессора и академика. Тот, оставив в покое Америку,
перешел к изложению фактов. Факты казались убедительными.
–…усиленное патрулирование
прибрежных вод силами объединенных…
– Чего вам надо? – Ева подвинула
стул к кондиционеру и села. Теплый воздух лизал шею и забирался под
воротник, остужая грудь. – И кто послал? Ева? Адам? Передайте, что
с меня хватит. В проект я не вернусь.
– Воля ваша, – охотно согласился
Седой. – Тем более, что проект закрыт. Все проекты закрыты, кроме
одного.